George Michael – Careless Whisper
Лучи беспощадного солнца давно прогрели песок. Путники, вынужденные прикрывать голову непроницаемой темной материей, пытались защититься от небесного светила, но тщетно. Им приходилось совершать опасные переходы через каньоны, с которыми были связаны неприятные воспоминания, дюны, кишащие жуткими тварями, и сомнительные возвышенности, буквально разваливающиеся на камушки под копытами. Едва удерживаясь в седле, мальчишки практически не разговаривали друг с другом. Лишь изредка перекидывались парой незначительных фраз о великолепии видневшихся вдалеке горных хребтов.
Прошло меньше полугода с момента окончания кровопролитной войны, длившейся около четырнадцати месяцев, если кто-то вел счет. Лжепророка уничтожили, как и все его пресловутое воинство. Ущелье, получившее от местных жителей прозаичное наименование Горный Приют, стало для некоторых роялистов не только символом победы над злом, но и могилой. Многих знатных воинов похоронили среди камней и песков, на которых до сих пор виднелись следы запекшейся крови. Нагроможденная гора трупов, превышающая размеры отдельных холмов, была разобрана благодаря общим усилиям.
Теперь на месте массового погребения очутились несколько грубо сколоченных деревянных крестов. Рано или поздно нередкие в этих районах песочные бури окончательно похоронят под особой печальные напоминания о случившемся. И все это останется в памяти немногих очевидцев, а затем и вовсе канет в небытие вместе с ними. Может, оно и к лучшему. Погибшие товарищи все равно не вернутся. Им уж точно плевать, где закопали их бренные останки – возле моря или под слоями пыли. Велика вероятность того, что до мученических слез близких им тоже нет никакого дела. Иначе никто не тешил бы себя бесполезными, но красивыми иллюзиями.
Умышленно придержав норовистого гнедого жеребца, один из четверых всадников с нескрываемой тревогой разглядывал углубление, где все началось и закончилось. Как иронично. Воздух, пропитанный зноем жаркого дня, заставил нетерпеливых дорнийцев окликнуть замешкавшегося соратника. Им хорошо было известно, какая именно вещь приковала к себе внимание помрачневшего сюзерена. Разумеется, ведь они сами принимали участие в побоище отнюдь не на правильной стороне. Их даже косвенно можно обвинить в гибели невинных людей, но, к счастью, всегда есть шанс исправиться, искупить грехи за содеянные злодеяния.
Странно усмехнувшись, Нолан поддался на уговоры спутников и развернул мустанга в нужном направление. Казалось, перед застланными пеленой глазами пронеслась вся жизнь. И произошедшее в злополучной расщелине – лишь одно из событий. Хотя ему говорить, несомненно, проще, ибо за гибелью родственников он не наблюдал, но омерзительного звука соприкосновения металла с черепной коробкой, разнесшегося по всей местности, он не забудет никогда. Собственное бессилие навсегда останется в памяти, напоминая о себе в самые неподходящие моменты. Юноше понадобилось немало недель, чтобы прийти в себя. Впрочем, как и всем остальным.
Провалявшись в постели в полнейшем забытье около недели, Мартелл просыпался и постоянно спрашивал у волнующихся слуг о том, когда же вернется его брат. Бред не покидал постель умирающего вплоть до самого конца, пока болезнь не отступила по неизвестной причине. Тогда он просто поднялся с кровати, истекающий потом, и все еще шепчущий обессиленными губами ряд имен, дошел до конюшни, откуда забрал самого быстрого скакуна и пропал на несколько суток. Обеспокоенные домочадцы с завидным упорством обыскивали близлежащие города, поселения и крепости, но не смогли отыскать следы пропавшего хозяина. Он вернулся сам: в порванной одежде, с многочисленными мелкими порезами, таинственной широкой улыбкой и вставшим на дыбы конем, отличающимся о того, на каком он уехал из дома.
Собор – непреклонный, несгибаемый, несдающийся и слегка неуравновешенный зверь, имеющий дурную привычку сбрасывать наездников при любом удобном и неудобном случае. Он поступил так со своим владельцем в самый ответственный миг, находясь в проклятом каньоне. Нолан, не простивший ему такого предательства, решил отыскать его среди бескрайней пустыни и привести обратно, отобрав самое ценное – свободу. Таким образом они поквитались за все обиды. Отныне им не суждено расстаться, если только на развилке перед входом в Ад.
– Да очнись же ты наконец, – самым несдержанным из компании оказался Мэттью, вцепившийся в плечо сюзерена и принявшийся трясти его с неимоверной силой, возвращая назад, к суровой реальности. Им нельзя задерживаться – ночевать под открытым небом слишком опасно. – Солнце садится. Пошли, нужно поторапливаться.
– В чем проблема? Мы можем остановиться у меня, – не видя никаких препятствий в исполнении своего блестящего плана, Виго ухмыльнулся и указал рукой на высокие горы, скрывающие желанный бастион. – Доберемся к вечеру.
– Уже вечер, – рявкнул раздраженный Вэйт, стиснувший челюсти от недовольства. С тех пор, как династия Ланнистеров снова вернула себе контроль над страной и всей захваченной территорией, он добился королевского помилования. По крайней мере, его не казнили за предательство, слепое поклонение Антихристу и участие в битвах против Альянса, а позволили оставить за собой фамильный замок и титул лорда. Вот только характер, к сожалению, остался прежним. – Мы находимся недалеко от самых ненадежных районов, где часто высаживаются пираты и работорговцы. Жаждешь у кого-то на привязи посидеть? Я лично не собираюсь прислуживать надушенным заморским ублюдкам.
– Ты такой вспыльчивый, – приглушенно рассмеявшись, констатировал четвертый дорниец, отличительной чертой которого являлись веснушки на всем лице. – Я более чем уверен, что за тебя много не дадут, увы. Скорее отправят на плантации, но убьют за неудавшуюся попытку побега.
– Я буду на коленях умолять какого-нибудь мерзавца, чтобы нас купили вдвоем. Мне было бы приятно лицезреть тебя рядом с собой, а еще я бы периодически издевался над тобой. Это поднимало бы мне боевой дух, – по слогам отчеканил Мэтт, глядя на словесного противника с нескрываемым презрением. Однако суженные голубые глаза столкнулись с насмешливыми серо-зелеными.
– Тебе не привыкать стоять на коленях, поэтому, думаю, гордость твою это не особо заденет, – пожав плечами, Дейн попытался изобразить равнодушие и отвернулся, но агрессивное сопение неуемного друга вынудило поспешно поднять обе руки вверх: – Не расстраивайся ты так, я же пошутил.
– И эти двое претендуют на звание ветеранов недавней войны, – поморщившись из-за безжалостных лучей, терзающих все вокруг, Джордейн демонстративно сдвинул край материи к переносице. – Скажи, как нам поступить, Нолан? Все зависит от твоего решения.
– Зачем вы вообще увязались за мной? Я давно планировал обход всей области, дабы выяснить, остались ли еще подконтрольные еретикам места, но планировал сделать это скрытно, не называя себя. Тем не менее, вы изъявили желание составить мне компанию, а я не просил об этом, – нехотя выходя из оцепенения, Мартелл повернулся к бывшему врагу. Как ни странно, но он доверял всем троим спутникам, несмотря на их спорные действия в прошлом.
– Ты простил нас и помог добиться помилования от Никлауса, – честно ответил Виго, не видя смысла скрывать простую истину. Изначально он попал под влияние Старка и натворил немало ужасного, однако вовремя одумался, собрал немало верных солдат и отправился на помощь заключенному в каньоне лидеру. – Не могли же мы бросить тебя совсем одного, без поддержки. Жители еще не простили тебе спонтанный переход в стан роялистов, а мы в состоянии восстановить твое доброе имя.
– Иного я и не ожидал от преданных безбожников, – нарочно упомянув запрещенное наименование изничтоженной армии, правитель Дорна улыбнулся краешком губ. Не в силах противостоять искушению подшутить над соратниками, он также аккуратно напоминал им о том, что ошибки прощены, но не забыты. – Ладно, хватит ссориться. Нам пора выдвигаться. – последние слова были обращены к насупившимся друзьям, готовым разорвать друг друга на куски. – Воспользуемся гостеприимством самого уравновешенного из вашей братии, не возражаете?