Тяжело вздохнув, юноша поднялся с колен и устремился обратно к стоянке. Надо бы рассказать о неожиданном открытии, иначе экспедиция рискует затянуться. Идя по травяной стежке, Никлаус резко замер, почувствовав чье-то незримое присутствие. Обернувшись, он заметил человеческую фигуру, стоявшую на коленях и почти не двигающуюся. Лишь слабое бормотание выдавало живого незнакомца. Устрашиться одинокого бедолаги? Еще чего?
– И это было их появление… Они выглядели как Иисус Христос, агонизирующий на кресте! И лица их были бесчисленны и соединены друг с другом… с тысячей глаз и сплошным ртом… – приговаривал неизвестный, опуская голову все ниже и ниже. – С крыльями и челюстями, неотделимыми даже по виду. Сначала это были лица! А уже в следующее мгновение они были костьми четырех Всадников Апокалипсиса и их лошадей… А потом… – казалось, он не слышал приближения шагов, продолжая издавать странные звуки, отдаленно похожие на речь. – А потом их лица стали костром с голосами, поющими так красиво, что мозг разрывается, а затем – отражением в разбитом стекле. Ты видишь их?
Соблюдая величайшую осторожность, Клаус подошел ближе и коснулся мужского плеча, надеясь развернуть молящегося. То, что он увидел, заставило отшатнуться и рухнуть прямо в грязь. Незнакомец, чье бледное, изъеденное гнойными ранами лицо повернулось, оказался слепым. На месте глаз зияли дыры. Ощутив приступ тошноты, испуганный мальчишка отполз как можно дальше. Чья-то цепкая ладонь обхватила дрожавшее плечо и потянула на себя.
– Какого черта ты сюда пошел один?! – взревел Даниэль, пряча государя за спину. Он не сразу заметил третьего человека. – Боже милостивый… Какого дьявола?
– Я слышу их! Ты этого хотел? – почти завопил сумасшедший искалеченный урод. – Я знал, что когда-нибудь получу твой знак, Господи! Истинно… Бог велик. И Вэл – его Пророк. Вэл искупит наши грехи, вытащит нас из могилы!
Не рискуя расправляться с опасным, хотя и слепым врагом, оба ветерана постепенно отступали. Прочь с проклятых земель! Рассудок пошатнулся. Клаус еле переставлял ноги, рискуя потерять равновесие. Вэл? Снова это имя. Их опередили. Возможно, это крики того ненормального ублюдка повинны в том, что из ниоткуда возникли люди. Десятки притаившихся силуэтов одновременно настигли своих жертв и окружили. Первый удар пришелся где-то в область грудной клетки. Потом он почувствовал, как его прижали к земле и не позволяли встать.
– Что вы делаете, поганые мерзавцы?! – исступленный вопль Мандерли прорезал на мгновение возникшее безмолвие. Облаченного в доспехи рыцаря пытались держать трое или четверо еретиков. Сомневаться в их наименовании не приходилось – все они были вооружены тесаками и носили кресты. – Как вы обращаетесь с королем? Я разорву вас на части, если вы тронете его! Это ваш правитель! Как вы смеете?!
Фигура, появившаяся из-за угла, прошествовала мимо грязных служителей веры, тут же опустивших головы в знак благоговения. Возвышаясь над прочими благодаря высокому росту, она подошла к кричащему воину, аккуратно, почти нежно сняла шлем и мгновенно схватила его за горло. Потребовалось меньше нескольких секунд, чтобы неконтролируемые движения бойца прекратились. Даниэль распластался на траве и не предпринимал никаких попыток подняться.
– Я нашел его, отец Вэл! Я сделал это! – прокричал слепец, припадая к ногам фигуры, покрытой изорванным балахоном. – Мессия! Он здесь! – сжав маленький крест рукой и обернувшись в сторону плененного царя, безбожник не произнес ни слова. Вместо этого он принялся сокращать расстояние между собой и онемевшим от страха юнцом. – Господи, мне искренне жаль за оскорбление Пророка! И я ненавижу свои грехи, потому что я обожаю тебя, славного Творца моего, заслуживающего моего покаяния и моей любви! – прокаженный бился лбом об камень и истошно завывал. – Я заслуживаю наказания и дорожу им, и прошу еще, пока не заслужу твоей милости и милости Пророка Вэла, чтобы больше не грешить.
– Это невероятно! – Лев услышал звонкий мужской голос и увидел перед собой два ярко-голубых глаза, сверкнувших во тьме. – Ты…? – опустившись на колени, высокий безбожник провел ладонью по небритому подбородку узника, а затем прикоснулся к нашлепке, закрывающей отсутствующий глаз. Дернувшись от неожиданности, Клаус глухо зарычал. – Бог не любит тебя. В отличие от меня. – влажный язык прошелся по скуле венценосца, оставляя за собой влажный след. Мерзкое облизывание длилось ровно полсекунды, но этого вполне хватило. – Наконец-то! Мы нашли тебя! – восторг и радость вырвались наружу, излившись бурным потоком. Все присутствующие невольно вторили своему господину. – Приветствуем нашего новорожденного Бога! – юношу рывком поставили на ноги. Пошатываясь, он вновь упал в грязь. – Вонючая дворняга, убери от него свои нечестивые руки! – вскричал монах, расталкивая всех, кто дерзнул прикоснуться к ценному заложнику. – Он еще не наш. Он безупречный, но еще не переродился. Мессия!
Дальнейшие слова безумца потонули в воспоминаниях, проникших в сознание. И все как в тумане. Такое и прежде случалось – на войне. Сейчас начнется череда видений о прошлом, настоящем и будущем. Все так предсказуемо. Пелена спала, являя новую локацию: обширная комната, залитая солнечным светом, с развешанными по стенам гербами и картинами. Кабинет отца до разрушения. Прелестно. В центре стоял стол, как и тогда. Все настолько привычное, что не сразу постигаешь суть иллюзии. Около окна, заложив руки за спину, стоял человек в черном плаще. Отросшие каштановые волосы снова достигали затылка их обладателя. Удивительно, даже во снах время не стоит на месте.
– Не знаю, был ли тебе хоть какой-то толк от наших бесед, – медленно повернувшись к собеседнику, мертвец со шрамом через весь глаз усмехнулся. – Ты меня слушать не хочешь, и все как-то уж очень… глупо. – забарабанив пальцем по поверхности стола, Гэбриэль опустился в одно из кресел. Позади висел портрет Майкла в полном боевом облачении. Иронично. – Или ты не для этого меня позвал?
– Тебя нет. Я тебя не звал. Ты мертв. Ты сам всегда приходишь, – пролепетал монарх, пересиливая боль в отбитых ребрах и садясь напротив внутреннего советника. Или демона – как больше нравится? – Что ты знаешь о человеке по имени Вэл? – взгляд сидящего напротив не выразил никакой осведомленности или заинтересованности. – Он упоминали тебя. Говорил твоими фразами. Называл меня Мессией…
– Возможно, это один из моих, скажем так, сторонников, – пожав плечами, Старк без видимого удовольствия скрестил руки на груди. – Их целая тьма набралась. Чертовы сектанты. Несмотря на то, что я уничтожал храмы, кресты и их носителей, у меня набралось множество последователей. Они восхваляли меня, пока я не начал восхвалять тебя. Может, кто-то из них?
– Я в любом случае последую твоему примеру и сотру их с лица земли, – услышанное заставило Волка рассмеяться. Именно тогда тело Ланнистера накренилось вбок. Его тянуло обратно. Нужно поторапливаться. Содержимое рядом стоявшего графина за секунду очутилось на лице хозяина сновидения.
– Пора тебе усвоить: есть вещи пострашнее того, что может породить больное воображение такого недальновидного и высокомерного мальчишки! Тебя окружали уют, домашняя обстановка, спокойствие. Люди, которым ты был дорог, но ты упорно продолжаешь искать смерти! – поднявшись из-за стола, призрак подошел поближе. – Всякий раз ты упорно отталкивал всевозможных помощников и спасителей. Теперь же ты совсем один. – заправив выбившуюся прядь, северянин оглянулся. – Хотя один ты пробудешь недолго. Да, ты будешь один недолго. Дыши глубже, мой друг. Ну а я… я, пожалуй, пойду. Мы, похоже, скоро увидимся.
– Осторожнее, там опасно, – предупредил любезный победитель, наблюдая за тем, как за непрошеным гостем захлопывается красная дверь. – Я подчинил монстра. Все равно тебя не существует.
Потом он снова погрузился в темноту. Откуда-то доносились знакомые голоса. Крик ворона слился с отчаянными воплями заживо сожженных. Приподнявшись на локте, Никлаус стал свидетелем печального зрелища: перед ним стояли четыре столба, два из которых объяло пламя. Жертвы вскоре перестали истошно орать и двигаться. Но вот основной столб предназначался для другого. Им удалось схватить Дориана. Никаких надежды на спасение… Привязав его к огромному бревну, еретики ликовали. Грязные собаки.