– А мать? – заметив, как дрогнули искусанные красные губы мальчишки, Цербер аккуратно сдвинулся в сторону и сменил неудобную позу на полусидящую. – Я не верю ни единому слову. С нашей первой встречи ты лишь пытаешься убить меня или покалечить. Почему я должен поверить в жестокость отца или еще кого-то из твоего окружения? По мне, это обычные оправдания твоим зверствам.
– Осуждаешь кого-то за то, что делал сам? – вмешался владыка Морро, надавливая на бледную шею советника, но не оставляя рубца. – Я слышал про ваши с братом приключения. Достойные вашего же противника Старка.
– Мы не убивали детей! И не сжигали невинных!
– Как и мы, – отрезал изгнанник, наклоняя голову вбок. – У нас тоже имеется кодекс чести. И история. – желая закончить основную мысль, бандит уловил постороннее движение в противоположном углу гнезда. Там уже начали собираться солдаты, пытающиеся найти способ подобраться поближе. – Нам следует уйти.
– Алсид, – прошептал Джеремая, узревший давнего врага, взобравшегося на вершину вместе с парой надежных телохранителей и старшим Ланнистером, явно указавшим путь. – Иди без меня, Морро. В нас начнут кидать копья или ножи, если мы сбежим вдвоем.
– Девиз моего дома – “старый, верный и отважный”. Думаешь, я тебя брошу? – пожав плечами, лидер разбойников замахнулся и со всей силы ударил соратника по лицу. Молча упав на землю, тот не стал спорить дальше и, сплюнув кровавый сгусток, спрятал меч в ножны, чтобы удобнее было карабкаться по выступам.
– Морской конек бежал, да? – оттолкнув слуг, подбежавших помогать государю стать на ноги, Валеска распрямил могучие плечи и выпятил рельефные мышцы груди, проглядывающиеся даже под тканью одежды. – Остался только бастард.
– Ты сам знаешь, что мое рождение – пожалуй, единственный положительный момент в жизни, ибо тебя он гложет – уж точно нельзя назвать незаконным.
– Я не буду выслушивать твои ядовитые речи, поганый выродок, – на волантийском наречии рявкнул король, сжимая кулак в приступе ярости. Серые глаза засверкали, окрашиваясь в другой оттенок. – Я приговариваю тебя к смерти путем вливания в рот кипящего масла. И на этот раз тебе не спастись.
– Мне кажется, это не совсем гуманно, – подал голос Ренси, шокированный подобным поворотом. Он не собирался участвовать во втором распятии безвинного, пусть и совершившего страшный грех. Но они ведь его так и не выслушали. – У нас указ правителя Беленора, требующего…
– Вы на моей земле, – напомнил Алсид, стараясь сохранить самообладание. Вид затравленного сына сбежавшей супруги помогал ему воздержаться от недипломатических высказываний в адрес миссии. – Либо возвращайтесь на корабль и идите домой, либо оставайтесь и наблюдайте за долгожданным торжеством закона в Волантисе! При моем царствовании!
Не сопротивляясь, Джеремая улыбнулся оставшимся стоять беленорцам и прошел мимо них, все еще тихо посмеиваясь. Стражники окружили его плотным кольцом и вывели из многострадальной башни через потайную дверь, а затем повели по затихшим кварталам. Жители спрятались внутрь, провожая легенду преступности в последний путь. Их привлекал и одновременно пугал рыжеволосый безумец с обворожительной внешностью и совершенно невнятными целями. Он грабил богатых торговцев, но не допускал беспорядков в бедных кварталов и разрешал конфликты оружием. Всегда. Проводя весь остаток тяжелого дня в храме с рогатым монстром на дверях, он возносил молитвы и просил у своего демонического покровителя сил для того, чтобы одолеть духовных врагов. Видимо, его не услышали. Или жизненный цикл подошел к концу. Сколько деяний он так и не успел совершить?
– Я требую дать мне возможность поговорить с заключенным! – нагоняя королевского коня, Элайджа безуспешно жестикулировал, раздражаясь все сильнее. Он ничего не мог поделать с вооруженными людьми владыки, однако не преминул воспользоваться угрозами: – Вы же не хотите конфликтов или, да хранит наши семьи Господь, войны? – натянув поводья с шумным вздохом, Алсид посмотрел вниз и нахмурился. – Я всего лишь прошу уделить мне пару минут.
– Ты много себе позволяешь, советник, – клацнув зубами, изрек Валеска, отчего его вечно сердитое лицо стало еще шире. – Я бы заточил тебя в темницу на берегу, чтобы ты видел, как твои друзья сразу же покидают мой… – неспокойный мустанг под королем жалобно заржал и взвился на дыбы, замахав мощными копытами и скинув наездника. Врезавшись в попадавшие деревяшки, животное ринулось в неизвестном направлении. – Какого черта? – почувствовав запах крови, Алсид поднял глаза, чтобы мгновенно подскочить и стать свидетелем того, как один из стражников рухнул на землю с криком и ножом в горле. – Не может быть…
– Меня тут не было, – подытожил Джеремая, отталкивая одного из стражников, страшно напуганного общей суматохой. Вырвавшись, он заметил спрятавшегося в укрытии Ланнистера, оборачивающегося и недоумевающего. Улыбка не сходила с губ преступника до тех пор, пока он не подбежал поближе и, ударив родича по лицу, не вырвал из его рук фамильный клинок Свифтов. – Это я возьму себе, ты не против? – обернувшись, он чуть не стал жертвой булавы взбешенного короля Волантиса, бросившегося к нему со звериным рычанием, но удар был ловко отпарирован. – Не сегодня, дядя.
– Сын шлюхи! – взревел Алсид, возле которого пал очередной солдат с пробитой артерией. Метатель ножей, скрывающий лицо под позолоченной рогатой маской, прекрасно знал, куда следует целиться. Понимая, что запаниковавшая гвардия не справится даже с одним человеком, Валеска отозвал ее. – Отступаем! Это еще не конец! – неизвестно, кому конкретно была адресована угроза, но говоривший уже крался за деревянными ящиками вместе с остатками стражи.
– Ты в порядке, советник? – насмешливым тоном вопрошал Грейджой, возникший перед валявшимся в холщовых мешках юнцом с прижатой к кровоточащему носу рукой. – Поднимайся и поприветствуй спасителя своего плана! – протянув мозолистую ладонь, островитянин помог товарищу стать на ноги перед человеком в маске, вытаскивающим ножи из корчившихся в предсмертных судорогах тел. – Пока вы там исследовали окрестности, я познакомился с одним любопытным персонажем и услышал его версию произошедшего.
– Произошедшего? – переспросил плохо соображающий Ланнистер, огорченный потерей меча.
Впрочем, раздражение и боль мигом улеглись, стоило незнакомцу снять маску, позволяя кудрявым темным волосам рассыпаться по крепким, чуть заостренным плечам. Уже знакомые глаза такого же темного оттенка с коричневой радужкой изучали лица собравшихся, пока усеянные шрамами ладони бессознательно вертели испачканные кровью ножи. Как ни странно, профиль молодого мужчины не вызывал отторжения, несмотря на тяжелый взгляд под заросшими бровями и отсутствие и намека на улыбку. Убрав целые пряди волос, мешающиеся ввиду поднявшегося ветра, убийца спрятал оружие в ножны, украшающие поджарое тело, и провел рукой по чернеющей бороде на подбородке и возле губ. Он напоминал породу воинственных аристократов, привыкших не к роскоши, но к силе клинков, при этом соблюдая все так называемые кодексы.
– Мое почтение, – склонив голову, воин по-прежнему не улыбался. – Мое имя – Саид Валеска. Я брат Алсида и второй правитель Волантиса. Его южной части.
– У вас два короля? – поразившись дикости подобного замысла, принц удивленно вскинул брови.
– При рождении у правителя двух и более сыновей город распределяется между ними поровну. Это позволяет избежать недоразумений при делении власти, но Алсид, похоже, сильно заигрался. Он не может казнить поданных без суда и решения второго владыки. Но вы же не ради моей истории сюда прибыли, верно? – Ланнистеры непонимающе переглянулись и выжидающе скрестили руки на груди. – Джеремая.
– Мы слышали эту душещипательную трагедию в двух актах, – отмахнулся Ренси, не желавший более иметь ничего общего с полоумным бастардом. – Нам надо найти его и вернуть меч. Он принадлежит законному наследнику дома Свифтов, хотя таковых на земле уже не осталось.
– Почему же? Джеремая родился в законном браке Джонатана Свифта и Моники Валески, – спокойно проговорил Саид, никак не отреагировав на изумленные взгляды и попытки оспорить факты. – Жена моего брата действительно сбежала от него, но он никому не рассказывает, что тогда она была лишь невестой. Они хотели заключить выгодный брак между старыми домами Волантиса, но не успели. Не смогли остановить своевольную Монику, решившую выйти замуж за иностранца. Через год родился бледный малыш, унаследовавший огненный цвет волос своей матери. От Джонатана у него были эти странные мутно-зеленые глаза и больше ничего. – Валеска отвернулся и обреченно взглянул на море, простирающееся за скошенными домишками и величественными каменными строениями. – Тяжело сказать, кто поддался искушению первым – она или он. И кто кого потащил на дно. Но они оба начали много пить и принимать расслабляющую жидкость в больших количествах. Джонатан не любил сына. И, в перерывах между бражничеством и употреблением этой затуманивающей разум дряни, он часто бил малыша, издевался над ним. Волмарк пытался помочь, но спивался вместе с ним. Я прятал их на своей будущей территории, хотя им явно было плевать, найдет их мой ревнивый брат или нет. Но не мог же я бросить мальчика? – задавая вопрос скорее самому себе, чем слушателям, рассказчик снова принялся вертеть нож. – Я научил его так мастерски метать клинки и драться. В пять лет он объезжал диких мустангов, доставленных из соседних городов, в семь – дрался на мечах не хуже любого воина из личной охраны моего отца. Он мог бы стать великим бойцом, если бы не его собственный отец. Я знаю, почему Джонатан так сильно его ненавидел, но в конце концов он перешел все границы и без причины изуродовал родного сына. – мужчина помнил, как влетел в грязную коморку семьи Свифтов и нашел в углу рыдающего ребенка, завернутого в изодранное одеяло. Он успокаивал его часами, не давая прикасаться к пылающей болью щеке. – В конце концов он отомстил. Джонатан долго мучился. Не могу сказать, что мне его жаль. Тогда я подумывал забрать Джеремаю в замок в качестве слуги и закончить его обучение, но брат опередил меня. Он выжидал девять лет, чтобы отомстить и наконец добрался до них. Невзирая на то, что я перевез их в другое убежище. Алсид пришел за ней и разрезал Монике рот от уха до уха, нарисовав кровавую улыбку. Прямо на глазах ребенка.