– Боже мой, – прикрыв веки, Элайджа потер переносицу указательным пальцем и вздохнул. К этой истории он не был готов, однако успел наслушаться подобного в Беленоре.
– Мальчика ждала такая же участь, если бы не появление лорда Морро. Он как раз прибыл в город и встретился на берегу с подвыпившим Харви. Вместе они пошли во временное пристанище и застали там моего брата с окровавленным ножом. Веларион сильно ранил его и даже собрался убить, но ему повезло – Волмарк оттащил его, позволяя Алсиду бежать. Убийство будущего правителя Волантиса… каким-то заморским чужаком вряд ли оставили бы без внимания.
– И что было потом? – задал вопрос старший Ланнистер, впечатленный рассказом.
– Улыбающиеся, – пожал плечами Саид, убирая слипшиеся от пота пряди с округлого лица. – Думаю, объяснять происхождение названия не нужно. С тех пор его начали обучать лорды-беленорцы, а меня к мальчику не подпускали. Он и сам не хотел со мной разговаривать. Но я всегда приглядывал за ним. И относился, как к сыну.
– Потому что любил его мать? – неожиданный вопрос заставил волантийца вздрогнуть и отвернуться. Слишком много эмоций. – И что нам с этим делать? Выступить против вашего брата и спасти того, кто даже не хочет иметь с нами ничего общего?
– У вас с братом разные версии случившегося, – вмешался Ренси, запутавшийся окончательно. – Кому мы должны верить?
– Решайте сами, – Саид не настаивал, поднимая с земли маску и водружая обратно на голову. – Я не собираюсь настаивать на невиновности Джеремайи – он совершил немало ужасных поступков. Но расплачиваться за них должны другие.
– Давай для начала вернем клинок и поговорим с ним, – предложил Рагнар, доселе молчавший. – Не в первый раз приходится уговаривать строптивых союзников, да?
Кивнув в знак согласия, десница прикусил нижнюю губу, не совсем понимая, правильно ли поступил в данном случае. Вчетвером они вернулись на корабль, названный в честь новой королевы, и быстро обсудили новый план. Саид чудесно ориентировался в городе и знал, когда должна была состояться смертная казнь одного из членов шайки разбойников. Наверняка на ней будет присутствовать король Алсид, забывший провести двойной суд при участии брата. Но их это не тревожило. Скорее всего, на публичной экзекуции появится лидер бандитов, не допускающий смерти своих людей. Дождавшись наступления сумерек, отряд отправился на злополучную улицу Бурбон и, скрываясь под капюшонами из плотной материи, затерялись в собравшейся толпе зевак. На маленькой площади поставили ящик, над которым болталась короткая петля для повешения. Стражники конвоировали пойманного вора, подтолкнули к виселице и начали затягивать веревку на шее. Как и ожидалось, первый владыка стоял поодаль и раздавал приказы грубоватым голосом, наблюдая за действиями инквизиторов.
– Я приговариваю тебя к смерти через повешение! – заключил Алсид, равнодушно махнув рукой и не глядя на улыбающегося преступника, изредка хохочущего над собравшимися. – Да будет воля моя!
Ударив ногой по ящику, палач оставил висельника болтаться на значительной высоте и сучить ногами в попытке найти опору. Медленно теряя связь с реальностью, задыхающийся разбойник продолжал громко хохотать в лицо смерти и окружающим. Либо он подозревал, что мучения продлятся недолго, либо отчаялся заполучить более благородную смерть. Тем не менее, веревка, врезавшаяся в кожу на шее, оборвалась с легким треском и позволила неудавшемуся смертнику упасть вниз с невыносимым кашлем. Ужаснувшись, толпа с криками бросилась врассыпную, внося смуту в ряды стражников, пусть и привыкших к запуганным жителям города. Зарычав от бессилия, Алсид ударил кулаком по тележке, потребовав перебить любого подозрительного нарушителя. Он ведь знал, что повешенный не просто так сорвался – лезвие ножа, брошенного мастером, перерезало канаты и лишило Волантис зрелища торжествующего правосудия.
– Эй, дядя Алсид! – схватив замешкавшегося короля за руку, Джеремая ударил его кулаком по лицу, наваливаясь сверху и дополняя серию мощных ударов непонятным бормотанием на латыни. – Давно мечтал это сделать! – приподняв врага за кафтан, Валеска стукнул его собственным лбом, смешивая их кровь между собой. – Я тебя на куски порежу. – перейдя на угрожающий шепот, юноша потянулся к одному из ножей на бедре, но ощутил весомый толчок в плечо. Чудом удержавшись на ногах, лидер культа сдул с удивленного лица рыжую прядь и усмехнулся. – Братец. И ты здесь? – крем глаза следя за тем, как сторонники Баала поднимают едва не погибшего товарища, Свифт чуть поддался вперед. – За клинком пришел?
– Нет. За тобой, – уловив в расширенных зрачках нотки заинтересованности и шока, Элайджа облизал губы и, достав свой меч, пригласил соперника к поединку. – Ну же, Иеремия из Иерихона, рассказать тебе шутку? – хмыкнув, Джеремая проследил за исчезнувшей шайкой, после чего элегантно склонил голову и рванул за последователями. Не оборачиваясь, он помчался к другому логовищу неподалеку от берега. В опускающейся на город тьме гнаться за ним бессмысленно, однако Лев не сдавался.
– Я восхищен! – остановившись возле пирса, рыжеволосый безумец заглянул в темную морскую пучину, заглатывающие блики умирающего солнца. Отражение выглядело неестественно-пугающим. Улыбка – карикатурной. Пародией на радость. – Во тьме не существует правил. Итак, сегодня ночь, Волантис, делай все, что пожелаешь! Убивай, кого хочешь! А когда наступит утро, ты возродишься вместе с ним.
– Я знаю твою историю, Джеремая, – отдышавшись, десница вновь извлек клинок, готовясь к схватке. Похоже, слова задели волантийца, медленно повернувшего голову.
– Тогда ты ничем не отличаешься от половины жителей этого города.
– Нет, я знаю правду. Твою реальную историю, – оттянув изувеченный участок кожи на щеке, Валеска зацепил нижнее веко, оголив красноватую слизистую оболочку. Он нервничал, ерошил рыжие пряди, дотягиваясь до разболевшейся головы. – Ты пытаешься казаться безумным. Но я встречал настоящих безумцев. Я смотрел им в глаза и видел лишь пустоту. Сплошной мрак. Ничего человеческого. Но вот в твоих глазах я вижу нечто иное. – понимая, что ходит по краю, Ланнистер держался на расстоянии. – Страх. Он никуда не делся. И ты можешь сколько угодно обманывать своих людей или меня, но не себя. Ты боишься. – мотнув головой, отцеубийца сжал кулаки. – Это нормально. Я тоже боюсь. Иногда мне кажется…