– Решение уже принято. Вешаем? – проскрежетал взбудораженный Итан, стиснувший зубы от злости. – Ну же, Джексон.
– Остановитесь! Именем короля! – выдохнув скопившийся в груди воздух, Деймон едва не откинулся на веревке, однако удержался благодаря поддержки застывших палачей, смотрящих на целый отряд всадников со стягами, изображающими серого бегущего волка. – Немедленно! – сидящий на лошади Бринден выглядел угрожающе, особенно с внушительного роста солдатами за спиной. Спешившись, юнец не стал опрометчиво прибегать к помощи оружия. Сила убеждения может быть внушительнее. И поможет сохранить вновь обретенных вассалов. – Я не хочу убивать вас.
– Мормонт, какого черта ты его сюда привел? – рявкнул лорд Форрестауна, ринувшись к знакомому, державшему под уздцы коня и с опаской поглядывающего на двоих приговоренных к смерти. –У тебя был приказ отвезти мальчишку домой!
– Я не мог отказать сюзерену, – пожав плечами, изрек Джейсон, становясь напротив высокого воина, готового сорваться с цепи в любой момент. – Нужно выслушать его. Я прошу об этом, как член Сынов. – проигнорировав поднявшийся шум, Джексон махнул рукой и кивнул, призывая спасителя высказать мнение.
– Я прошу вас изменить решение и помиловать моего брата вместе с лордом Хорнвудом. Он помогал мне управлять северными владениями на протяжении долгих лет, в течении которых Хранитель едва мог исполнить обязанности, – пьянство старшего сына Маркуса, переходящее границы дозволенного и приводящее к полной апатии первого, ни для кого не являлось секретом. – Без него наша семья не справилась бы и не сумела произвести положительное впечатление на прибывшего посланника Его Величества. Деймон раскаялся! Просидел в темнице, поранил ногу, начал пить сам, но выдержал все испытания и в ответственный момент отправился на переговоры с Толхартами и Сервинами, помогая Северу пережить очередную войну. Вы там были, лорд Мормонт, и знаете, каким трудом вам далась эта миссия. – союзник подтвердил сказанное так, чтобы расслышали все собравшиеся. – Он даже не воевал! Отсиживался в лагере, черт возьми! – впервые выругавшись, младший Старк упал на колени, шокировав бандитов. – Если понадобится, я буду умолять. Эти люди невиновны. Поверьте мне. Они больше никогда не причинят вреда кому-либо.
– Я могу отозвать свой голос по поводу смертного приговора? – первым повисшее молчание прервал Андер, скрестивший руки на груди и опустивший глаза, дабы не смущать отчаянного Волчонка. – Я не хочу на это смотреть.
– Поддерживаю. Мы хотели наказать Хорнвуда, а про Старков речи не было. Разве он мало страдал? – согласился Рисвелл, убрав покрасневшие пальцы от судорожно подрагивающей спины сюзерена и отойдя на приличное расстояние. – Я тоже отзываю голос. Единогласного решения нет.
– Не думал, что ты такой трусливый слабак, Филипп! – отозвался раздраженный Итан, поворачиваясь к безмолвствовавшему кузнецу, притворяющемуся сторонним наблюдателем. Нахмурившись, тот не менял позы в течении минуты. – Я настаиваю на смертной каре! Они должны понести наказание! Ты же не отпустишь их просто так?
– Мы поклялись, что Сыны будут действовать сообща и не пойдут против воли большинства или даже меньшинства. Помнишь об этом, Джекс? – оттолкнув перегородившего дорогу Гловера, Рисвелл чуть не врезался в лидера, настолько близко он подошел. – Ты помнишь наш устав? Хочешь, чтобы потом нас всех обвинили в измене стране, которую мы спасали?
– Я пытаюсь это изменить! – не выдержав, взревел Дастин, толкая приблизившегося соратника прямо в грудь. – Я пытаюсь обеспечить нам будущее! И да – если это означает, что мне придется поступиться принципами и прикончить невинных, то именно этим я и займусь! – резко вытащив топор из-за спины и мотнув волосами, Джексон направился к пленникам, пройдя мимо коленопреклоненного ребенка. – Ты виновен в гибели детей.
– Я ни разу не тронул ни одного малыша! – душераздирающий вопль пронял равнодушных солдат и заставил их вздрогнуть. Взъерошенные черные волосы Деймона превратились в слипшиеся комья, а выпученные глаза лихорадочно бродили по испуганным ликам. – Все, что я сделал: все ошибки, грехи и просчеты – все это результат моей глупой влюбленности! Черт, я делал все ради любви! Я любил отца, но ему было плевать на своих детей. Мы не смогли заменить ему погибшего первенца. Потом я обожествлял свою семью, но мои братья и сестры не отвечали тем же, тянулись к поганым Ланнистерам и… да никто не хотел иметь со мной дело! Родной дядя мечтал о мировом господстве. Он сломал мне нос, когда я посмел задать вопрос. Один жалкий вопрос! И ты думаешь, что я был в состоянии пытать младенцев?
– Мои сыновья… – закрыв глаза, ощущая биение сердца и дрожь рук, прошептал северянин.
– Меня там не было! Я бы никогда не причинил вред детям! Не навредил бы своей семье! – понимая, что все кончено – его настигает неминуемая смерть – он прикрылся связанными руками и отклонился назад, чувствуя, как веревка натянулась и впилась в кожу. Зажмурившись в ожидании удара, он висел так несколько секунд, пока не решился приоткрыть веки.
– Режьте веревки. Отпустите их, – поникшим голосом приказал коваль, сжимая пальцами края одеяла с нескрываемым нервным возбуждением. Когда указание было исполнено, и смертники упали перед вершителем судеб на колени, он наклонился над подрагивающим Старком и проскрежетал: – Нет. Я лучше тебя. Я хотя бы сделал правильный выбор сразу. – чуть не захлебнувшись своими рыданиями, Волк повалился на землю и затрясся всем телом. Смахнув предательские слезы, щипавшие уставшие глаза, Дастин отмахнулся от вопросительных жестов и попыток товарищей заговорить.
Он не знал, что именно заставило его пощадить ненавистных служителей Лжепророка, устроившего кровавую баню по всей территории Беленора. Возможно, вид молящего о пощаде для брата юноши, готового пожертвовать собой ради члена семьи. Так когда-то поступил Опи, не колеблясь ни секунды. Или болезненные воспоминания о свершившейся мести положили конец нескончаемому насилию и невыносимой скорби. Вскочив на вороного жеребца, дожидавшегося всадника, он помчался со всех ног в безызвестность.
– Ты захватил крепость моего брата, прежде убив своего, – прорычал Гловер, высвобождая Хорнвуда из пут. – Предлагаю решить все поединком. Ты и я. На закате.
– Ты понятия не имеешь, как все было на самом деле, – рыкнул Питер, вырываясь из цепких объятий и стряхивая потертый кафтан, расшитый золотисто-оранжевыми нитками. – Не приближайся ко мне. И останешься с головой на плечах.
Восемь лет назад.
Оставив груженную товарами телегу возле покосившейся ограды, настороженные юноши бесшумно передвигались по сугробам, в надежде добраться до кузницы незамеченными. На землю опускалась вечная ночная тьма. Прерывистый волчий вой смешивался с совиным окриком, нагоняя тоскливости. Оборачиваясь при каждом подозрительном шорохе, братья приоткрыли поскрипывающую дверь, но не спешили заглядывать внутрь. На тропинке перед хижиной виднелись отчетливые кровавые следы, тянущиеся от колодца до порога. Задержав дыхание, белокурый кузнец не выдержал напряжения, в считанные секунды оказываясь внутри. Заметив лежавшее без движений тело, он подошел ближе и, издавая нечеловеческий звук, повалился на пол и зарыдал, ударяясь лбом об испачканные кровавые брусья. Вязкая жидкость стекала по ладоням, сжимающим изуродованное женское тело. Неподалеку вырисовывались маленькие неприметные силуэты, замершие в причудливой позе. Бесшумно рыдая над трупом любимой женщины, безутешный вдовец раскачивался из стороны в сторону, проклиная весь мир.