– Что изменилось? – подала голос жительница юго-востока, изучая профиль молчавшей девушки. Та не спешила отвечать, поглядывая вслед разбежавшимся особам.
– Я уточнила – пару лет назад. Успело бы наскучить, – наконец повернувшись, Лукреция критически осмотрела юную особу в красном платье, так раззадорившим окружающих. Они завидовали, боясь признать, что ткань сидит идеально. – Судя по всему, ты – Ребе Коннингтон? – она подтвердила столь удачную догадку. – Черт, да твоя семья может купить половину Севера. – не совсем понимая, к чему были произнесены подобные слова, Ребе неуверенно приподняла бровь. – Северус, подойди ко мне. – мальчишка неспешным шагом вышел из-за угла и присоединился к их компании, протягивая матери руку. – Не забывай о том, что я тебе сказала. Они не забудут. Как и то, что я – племянница безбожника. – уголки пухлых губ дрогнули в улыбке, когда леди кивнула и потянула малыша за собой в отдельный коридор, таким образом оставляя новоприобретенную подругу наедине со своими мыслями.
Пока тронный зал полнился очередными слухами, под сводами тонущей в солнечных лучах комнаты сновали обеспокоенные люди, перешёптывающиеся о состоянии тяжелобольного. Северянин сумел добежать до второго этажа, не вылив половину воды из ведра, и привести лекаря, который перевязал весьма глубокий порез. Он не задавал лишних вопросов, принимаясь за работу и оставляя раненного в покое после ее выполнения. Джексон, подпирающий стены со скрещенными руками, наблюдал за процессом, попутно не впуская внутрь любопытных зевак. Им хватило перепуганного принца. Лучше избежать объяснений с Его величеством и постараться сохранить хрупкий баланс внутри крепости. К счастью, один из недавно посвященных гвардейцев полностью поддерживал их и сторожил вход. Им следовало держаться вместе, раз их так сплотило горе другого человека.
– Врач сказал, жить тебе долго и счастливо, – откинувшийся на подушки Джеремая неотрывно глядел в пустоту на потолке. Устало потерев вспотевший лоб, Джекс опустился на край кровати и склонился над отдыхающим смертником. Нездоровая бледность проходила, оставляя на месте яркие веснушки. – Не веришь в счастливую жизнь? Да брось. Скоро у тебя появятся близкие люди, к которым придется привыкать. А дети должны будут привыкнуть к такому уродливому отцу. – приглушенно засмеявшись, Свифт впервые подал признаки жизни и разлепил веки. На разбитом лбу красовался расползавшийся кровоподтек, верхняя губа разбита, шрам пульсировал, а забинтованная рука была странно согнута. Складывалось ощущение, будто его пытали четверо суток. – Хотя я бы трижды подумал, прежде чем с тобой связываться.
– Тогда почему ты здесь? – вопрос поставил коваля в тупик. Он итак не отличался словоохотливостью, однако произнес воодушевляющую речь, а теперь еще и утешал самоубийцу. Задумавшись, Джексон собирался сменить тему разговора, но их прервал заглянувший внутрь гвардеец с донесением о том, что в их сторону двигается монарх со свитой. – Черт. Хочешь, чтобы я попросил его отложить визит? – рыжеволосый отрицательно покачал головой, приподнялся на локтях и сбросил простыню. – Тогда постою за дверью. – медленно поднявшись, северянин направился к выходу и взялся за кольцо.
– Эй, – хриплый голос, казалось, исходил из потустороннего мира, что не могло облегчить ситуацию. Продолжая отворять дверь, Дастин полуобернулся в ожидании вопроса. – Почему ты раньше мне не рассказывал о своей матери?
– Я не знал, что сказать, – пожав плечами, лидер Сынов шумно выдохнул и вышел за порог. – До сих пор не знаю. – оказавшись снаружи, Джексон поклонился взволнованному монарху, не обратившему никакого внимания на препятствие перед собой и скрывшемуся за открытой дверью. Впрочем, лорду плевать: привалившись к стене, он прислонил затылок к холодному освежающему камню. Этот день определенно отнял гораздо больше сил, чем другие.
– Вы тоже там были! – грубоватый детский голос вынудил мысленно застонать и опустить глаза вниз. Каково же было удивление кузнеца, когда перед ним предстала гордая принцесса с нахмуренными бровями и спутавшимися кудрявыми волосами. – Брат сказал мне. Вы помогали моему дяде, правда?
– Ваша светлость! Невежливо так обращаться к…
– Я, в отличие от Тимоти, никому не тыкаю, – оборвала служанку Фиона, отмахиваясь от попыток как-либо осадить себя или сделать замечание на публике. – Но благодарю вас. Вы очень храбры, сир.
– Я не рыцарь, – поправил Дастин, широко улыбаясь при виде задумчивого лица малышки. Боги, как же он иногда скучал по своим детям. – Тем не менее, рад заслужить благодарность Вашей светлости.
– Оу. Попрошу отца это исправить, – не придавая значения причитаниями сопровождающих, Львица сделала шаг в сторону невысокого мужчины и положила руку поверх его собственной. Боже, разряды острой боли буквально пощипывали кожу в том месте, где они соприкасались. Девчушка не походила на Тару в детстве и не обещала стать ею в отрочестве – она была красивее. – Я подожду его с вами и это не просьба. – задохнувшись от возмущения, нянька пробормотала извинения, но воина, кажется, забавляло происходящее.
Тем временем дверь неожиданно захлопнулась, отрезая находившихся в покоях от внешнего мира с его бесконечными страданиями. Побарабанив пальцами по деревянной поверхности, Лев не спешил вторгаться в личное пространство родича, привставшего не постели и придерживающегося за спинку стула. Исследовав помещение взглядом, Клаус поморщился: мебель перевернута, на полу кровавые разводы, плохо размытые водой, а на стене – запекшиеся красные следы. Настоящая камера пыток с замызганными прутьями. Увы, комнату можно считать одной большой клеткой. Для вольнолюбивых безродных зверей.
– Ты в порядке? – проведя ладонью по завиткам отросших темно-каштановых волос, монарх склонил голову набок, рискуя подойти ближе и притронуться к дрожавшему брату. – Мне поведали, что ты был не в себе. Сейчас гораздо лучше?
– Это не так называется. И тебе об этом точно известно.
– Мне плевать, что вещают другие. И ты знаешь – я говорю правду. Я не практикую ложь кому-либо. Особенно членам семьи.
– Конечно.
– Послушай. Я знаю, тебе тяжело. Ты не привык сидеть на одном месте в четырех стенах. Если бы мог, я бы придумал тебе развлечения или погнал бы защищать прибрежные территории от пиратов. Но я хочу видеть тебя рядом с троном. Рядом с моей семьей, – положив ладонь на дрогнувшее плечо, Лев испустил вздох. – Я не планировал здесь задерживаться надолго. Мы с Даниэлем любили запрыгнуть на коней и помчаться в любой регион, ночуя под открытым небом в степи, кишащей головорезами и ползучими гадами. Представляешь картинку? Самый могущественный человек Беленора спит в песке со скорпионами.
– Забавно.
– Обещаю, скоро станет легче, – грустно улыбнувшись, первородный положил руку на затылок брата и прижал к своей груди, успокаивая. Они не должны страдать из-за ошибок родителей. Все кончено. Пора научиться верить в себя. – Через пару дней мы поедем в новый храм святого Николаса крестить младшего. Карл кричит по ночам, не переставая – не хочу даже думать, что начнется в купели. Ты же сопроводишь меня? – он и не надеялся на положительный ответ. Большое скопление народа пугало Свифта, не совсем уверенного во вновь обретенном титуле.
– У меня другая вера. Не хотелось бы пугать прихожан, – разочарованно хмыкнув, венценосец не стал уговаривать юношу идти против убеждений. – Но мы отпразднуем крещение твоего ребенка позже. Все равно собутыльник из меня ужасный.
– И не поспоришь, – рассмеявшись, Никлаус пару раз легонько хлопнул лорда по спине, а затем сразу же побрел к двери и, замешкавшись на мгновение, бросил: – Постарайся не травмировать детей. Ты можешь резать при них кого угодно, но только не себя. Они жутко переживали. Думали, ты умираешь. – раскрыв рот от удивления, Джеремая потер большим пальцем переносицу, смахивая непрошеные слезы и кивая. – Отдыхай.