– Это все?
– Да, господин.
– Держи.
Бельфеддор бросил мальчишке монету, тот поймал ее на лету. Глаза Галгана округлились, когда он увидел, что монета золотая. Видимо, он рассчитывал самое большее на серебро. Но демон умел добывать лишь золото, и Бельфеддору поневоле приходилось проявлять щедрость. Впрочем, сейчас он нисколько не жалел об этом: смышленый бойкий мальчишка нравился ему и безусловно заслужил награду за свои труды.
Спрятав монету под тунику, Галган деловито осведомился:
– Что-нибудь еще, господин?
– Да, хочу спросить тебя, Галган. Ты целые дни проводишь на улицах, тебе, наверное, знакомы все кварталы?
– Почти, – ответил мальчишка, решив проявить скромность. Хвастовство было неуместно: весь Отоммосо не мог знать никто, даже всемогущие жрецы.
– И у тебя наверняка полно приятелей по всему городу? – продолжал спрашивать Бельфеддор.
– Имеются, – не удержавшись, Галган напустил на себя важный вид. – А что ты хочешь, господин?
– Я хочу, чтобы ты поднял на ноги всех бродяг, нищих и воришек в этой части города. Тот, кто укажет мне, где находится Исинта, получит щедрое вознаграждение. Конечно, я не забуду наградить и тебя.
Мальчишка озадаченно поскреб в затылке и произнес:
– Ну, не знаю, господин. Это очень сложная задача. В Отоммосо трудно найти человека, тем более если он скрывается.
– Не разочаровывай меня, Галган. Мне казалось, в этом городе нет никого сообразительнее и расторопнее тебя.
– Это, конечно, так, – важно согласился мальчишка.
– Ну, так постарайся.
– Хорошо, господин, – кивнул Галган. – Я передам эту весть всем дружкам, они разнесут ее дальше. Каждый нищий будет знать, кого ему искать. За золото они постараются.
– Но будь осторожен, приятель, – предупредил Бельфеддор. – Не попадись головорезам Омминоса.
– Не попадусь, господин, – весело пообещал Галган и выбежал за дверь.
«Славный парнишка, – одобрительно прорычал демон. – Думаешь, он справится?»
– Впервые слышу, что тебе кто-то смог угодить, – усмехнулся Бельфеддор. – А в его способностях я не сомневаюсь. Никто не знает этот город лучше, чем такие вот мальчишки и нищие. Они подмечают все, на что другие не обращают внимания, и разносят слухи со скоростью ветра. Почему ты меня не предупредил, что он пришел? В его глазах я выглядел круглым дураком.
«Ты такой и есть, – не удержался от ехидства демон. – Я увлекся нашей тренировкой и не обратил на него внимания, он не представляет для нас опасности. Подбери оружие. Негоже благородным клинкам валяться на полу, словно веникам.»
Бельфеддор поднял мечи, спрятал их в ножны и предложил:
– Пойдем пообедаем. Хозяин хвастался, что у него самые лучшие жареные гуси на всем побережье.
«Пойдем,» – не стал возражать демон.
Прихватив туго набитый кошель, Бельфеддор спустился вниз, пересек двор и вошел в шумный трапезный зал. К нему тут же подбежал сам хозяин.
– Чего изволит господин? – любезно осведомился он.
– Господин хочет есть, – ответил Бельфеддор.
– Прошу сюда.
Хозяин усадил постояльца на свободное место за одним из столов, выслушал пожелания клиента и проворно убежал на кухню. Вскоре перед Бельфеддором уже стояло блюдо с хваленым жареным гусем и кувшин лучшего вина.
«Справедливости ради должен заметить, что гусь неплох, да и вино вполне приличное,» – произнес демон, когда блюдо наполовину опустело.
«Ты разве чувствуешь вкус?» – удивился Бельфеддор.
«Дружище, я чувствую все, что чувствуешь ты. Тело-то у нас одно на двоих. Неплохо бы и тебе перенять мои чувства и инстинкты, тогда ты сможешь сам учуять врага за пятьдесят шагов.»
«Не бурчи. Лучше скажи, что ты думаешь о тех новостях, которые принес мальчишка? Я так понял, что Тинея, Омминос и Соттанос связаны общими делами. Не стал ли Ксеттос жертвой их заговора?»
«Возможно, ты прав, – согласился демон. – Отыщем Исинту, может быть, сможем несколько прояснить ситуацию. Ты насытился? Пойдем продолжим тренировку. Ты должен научиться хотя бы держать мечи.»
«Не вижу в этом необходимости, – возразил Бельфеддор. – У меня есть ты, а ты от меня никуда не денешься.»
«Как и ты от меня,» – злорадно добавил демон.
«Посидим еще немного. Хочу послушать, о чем здесь говорят.»
Запив вином последний кусок мяса, Бельфеддор отставил в сторону стеклянный кубок и прислушался к разговорам соседей.
Двое слева, по виду купцы, обсуждали цены на скот и рабов в разных краях империи. Компания моряков справа шумно вспоминала схватку с чернокожими племенами где-то по другую сторону моря. Напротив приезжий старик аристократического вида расспрашивал простолюдина, где можно купить хорошенького умелого юношу для плотских утех. Бельфеддор неодобрительно поморщился, он не понимал этой страсти некоторых богатеев к сомнительным постельным забавам.
А вот сзади разговоры, кажется, были поинтереснее. Услышав знакомое имя, Бельфеддор насторожился.
– Видимо, кое-какие делишки Соттаноса всплыли на поверхность, и слухи дошли до императора, – говорил один человек другому. – Говорят, что император очень рассердился. Он не любит казнокрадов.
– Да, положение у Соттаноса сейчас незавидное, – согласился собеседник. – Все-таки, большие деньги очень меняют людей, причем не в лучшую сторону. Хотя кто бы удержался на его месте? Ведь строительство нового дворца велось три года в спешном порядке, и расходовались неимоверные суммы.
– Выходит, что Соттанос этим и воспользовался. Продавал государственных рабов, отмечая их умершими, сбывал кое-какие материалы, просто прикарманивал средства. Это, конечно, всего лишь слухи, но люди зря болтать не станут. Хотя лично мне верится в такое с трудом. В бытность мою при дворе в Аттоко я слышал о Соттаносе, как о приличном, кристально честном человеке, хотя лично с ним знаком не был. Возможно, ты прав насчет того, что большие деньги портят людей. Как бы там ни было, для проверки император прислал другого своего советника – Октонноса. Он назначен комендантом дворца. Императорский караван прибудет через неделю. Если к тому времени Октоннос установит факт хищения, Соттаносу очень не поздоровится.
– А я слышал, что здесь каким-то боком причастен Омматоннатос, – произнес второй, понизив голос.
– Ну, самого наследника трона никто не посмеет обвинить, – ответил его товарищ так же тихо. – Император многое ему прощает. В любом случае все шишки посыплются на Соттаноса.
Бельфеддор повернулся к говорившим. За соседним столом спиной к нему сидели двое людей, судя по богатым одеждам, какие-то аристократы.
– Прошу прощения, господа, – обратился к ним Бельфеддор. – Меня заинтересовал ваш разговор.
Аристократы обернулись. Один из них оказался стариком с голым черепом и аккуратной седой бородкой. Его товарищ был значительно моложе, решительное лицо и характерный блеск в глазах свидетельствовали о задиристом характере, свойственном, впрочем, очень многим молодым ногарским аристократам. На его поясе красовался легкий короткий меч.
– Тебя разве не учили, что нельзя подслушивать беседу благородных господ? – весьма недружелюбно поинтересовался молодой, – голос его звучал высокомерно и даже с вызовом.
– Еще раз прошу прощения, – учтиво извинился Бельфеддор, хотя демон посоветовал ему выбить зубы молодому грубияну. – Я случайно услышал знакомое имя и невольно прислушался к вашему разговору.
Молодой аристократ явно хотел ответить что-то грубое и дерзкое. Бельфеддор, хоть и отличался от прочих простолюдинов, все же никак не мог быть ровней благородным ногарским аристократам, а следовательно, не был достоин какого-либо уважения с их стороны. Молодой человек даже взял плеть со своего стола с явным намерением пустить ее в ход при малейшем поводе. Благородные ногары не церемонились со всяким сбродом, собравшимся в Отоммосо со всего мира. Однако старик жестом остановил своего товарища и произнес:
– Не горячись, мой друг. Этот человек пока ничем не заслужил твоего гнева.
Молодой нехотя убрал руку с плети, видимо, только из уважения к старику. Пожилой ногар окинул Бельфеддора внимательным взглядом и спросил: