Выбрать главу

Чего только не испробовал граф Ги ради того, чтобы сын обрел способность видеть: обращался за помощью к колдунам, дал клятву отправиться воевать в священные земли. Но все было напрасно. Граф Ги с женой тем болезненней переживали свое горе, что мальчик был красив, как ясный день, который ему не суждено было увидеть, и нежен, как ангел.

Но случается, судьба вдруг дарит людям то, что они и просить-то у нее давно перестали, — словно дожидалась, когда люди перестанут суетиться и предоставят действовать ей самой. Так и граф Ги уже устал молить о милости небо, как вдруг в замок явилась маленькая старушка. Она хотела видеть графа и обещала исцелить его маленького сына.

Граф принял ее незамедлительно.

— Отдаю вам деревушку Рекувранс со всеми крестьянами, — сразу пообещал он ей, — только, ради бога, вылечите мне сына.

— Возьмите это кольцо, граф Ги, — сказала старушка, — и наденьте его себе на палец. Вместо драгоценного камня в нем самый обычный кремень. С виду-то такое кольцо вроде бы недостойно вашей благородной руки, но оно обладает удивительными свойствами. Камень этот способен превращать жидкости в твердые тела и твердые тела в жидкости. Приложите его к глазам вашего ненаглядного сыночка, и в тот же миг они станут прозрачны, как родниковая вода, и в них отразится душа ребенка и красота мира.

Не теряя ни минуты граф бросился в детскую. И сбылось то, что предсказала старуха. Едва кремень коснулся глаз юного Юбера, как они прояснились и засияли чудесным сине-зеленым цветом, как река Банонь, на которой стоял замок. Таких прекрасных глаз никто еще не встречал на белом свете. Мальчик прыгал от радости — он был счастлив, что видит лица родителей, свою благодетельницу, яркую синеву неба и мирные лесные просторы Арденн.

— Благородный господин, — вновь обратилась старая женщина к графу, — если вы не хотите, чтобы ваша радость обернулась проклятием, внимательно выслушайте то, что я сейчас скажу. Отныне никогда не расставайтесь с кольцом, что я вам дала, хоть камень в нем и некрасив, иначе на ваш замок обрушится страшное несчастье. И помните, вы никогда и никому не должны говорить, почему носите его. Если вы откроете кому-нибудь тайну кремня, ваш любимый сын Юбер снова ослепнет.

С этими словами старушка исчезла, не взяв никакого вознаграждения.

Год спустя умерла графиня Элоиза: здоровье ее подточили былые невзгоды, да еще мучила смутная тревога, что в один прекрасный день вдруг рассеются чары, подарившие жизнь глазам ее сына.

Когда кончился траур, граф Ги стал искать себе новую жену среди благородных девиц Арденн, Лоренны и Шампани. Граф давал балы, на которые охотно съезжались гости, потому что граф был еще молод и хорош собой, к тому же славился храбростью и добротой. Однако на сей раз удача изменила ему. Невеста, которую он выбрал, оказалась капризной и ревнивой кокеткой. И сразу же заинтересовалась кольцом с кремнем, которое носил ее жених.

— Отчего же вы носите такое грубое украшение? — спрашивала она. — И почему вы мне ничего не отвечаете? Видно, вы меня не любите.

Но как она ни приставала, граф, помня о том, что сказала ему старая волшебница, не открывал ей своего секрета.

В конце концов невеста почувствовала себя уязвленной.

— Видно, с этим кольцом у вас связаны воспоминания о прежней любви, которые вы хотите от меня утаить, — сказала она ему однажды, когда они сидели на парапете моста через реку Банонь. — Дайте-ка его мне на секундочку: я хочу посмотреть, нет ли там внутри какой-нибудь тайной надписи.

Слабохарактерный граф утешил себя тем, что, если он снимет кольцо всего на одну секунду, предсказания старой волшебницы не сбудутся, и на секунду, всего на одну секунду положил кольцо с кремневым камнем в прелестную ручку своей невесты, похожей на юную богиню. Она рассмеялась и бросила кольцо в реку Банонь.

В то же мгновение раздался крик: молодой Юбер вновь ослеп.

И по всей долине — даже во рве, окружавшем замок, — вода превратилась в меловидный кремень. Застыли ручьи, остановились ключи, и вместо зеленых лугов и лесов повсюду распростерлась проклятая богом сушь. И до сей поры, хоть от замка графа Ги не осталось и следа, в те края не вернулась вода, лишь торчат тут и там белые утесы, поросшие чахлой травой.

Перевод М. Архангельской