Йован на мгновение замолкает. Maрa не может поверить в то, что слышит.
Мара: Ой… И что было потом.
Йован: Ничего, когда все успокоилось, мы пошли к той учительнице поговорить, не понимаю, мы думали, что она перед нами извинится…
Мара: И что — нет?
Йован: Нет. Говорит, вы не должны были использовать хорватскую литературу. Дети легко возбудимы. Они ненавидят хорватов, вы должны их понять… Ты понимаешь, учительница гимназии, заявляет мне такое! Что я должен понять, что меня малолетки будут линчевать, твою мать. Национализм законом не запрещен.
Maрa размышляет о том, что услышала.
Мара: Ну да… И что же ты тогда сделал?
Йован: Ничего. Собрал чемоданы и приехал сюда. Пролетел мой фильм. Не пойми меня неправильно, плевать мне на ту учительницу, и на того парня из какой-то дыры, которую даже на карте не отыскать, просто… Замучило меня все.
Йован грустно прибавляет.
Йован: Стыдно мне было. Стыдно за своих…
Йован замолкает, Мара тоже молчит. Какое-то мрачное настроение. Так они сидят какое-то время. Maрa вспоминает, протягивает трубку.
Мара: Хочешь курнуть?
Йован: Не могу.
Maрa убирает трубку.
Мара: И я тоже.
Oба снова замолкают.
Мара: И ты ездил в Белград отсюда?
Йован: Нет. У меня была туристическая виза, на шесть месяцев. Когда ее срок истек, я решил остаться. Теперь выезжать нельзя. То есть могу, но они тогда что-то штампуют тебе в паспорт, и ты больше не можешь въехать в Америку.
Мара: Знаю. Но с другой стороны тебе полезно остаться здесь, из-за работы. Голливуд и так далее…
Йован горько усмехается.
Йован: Aга. Голливуд.
Мара: Ты работаешь?
Йован: Работаю.
Мара: Где?
Йован: Занимаюсь домами.
Мара: А что ты делаешь с домами?
Йован: Muving. Переселяю людей, перевожу вещи, людей.
Мара: Aга… А актерство?
Йован: Что актерство?
Мара: Да, в сущности, ничего.
Oба снова замолкают. Теперь Йован говорит первый.
Йован: A ты? Что-нибудь делаешь?
Maра кивает головой.
Йован: Где?
Мара: В одном кафе.
Йован: Играешь на скрипке?
Мара: Обслуживаю.
Йован: A фортепиано?
Maра только сейчас поднимает на него взгляд. Какое-то время они снова сидят молча. Йован говорит.
Йован: И что ты будешь делать?
Мара: Ничего. Буду ждать.
Йован: A чего?
Мара: Ничего.
Затем прибавляет.
Мара: Что-нибудь должно произойти.
Йован: Подожди, а зачем ты вообще сюда приехала?
Мара: В Америку?
Йован кивает головой.
Мара: Ты не поверишь. Я выиграла в лотерее гринкарту.
Йован искренно изумляется.
Йован: Да ладно, серьезно?
Мара: Клянусь. Есть какая-то государственная лотерея, ежегодная. Меня записала подруга, и меня, и себя, и мой номер вытащили. Мы были лучшими подругами, мечтали, как вместе покорим мир, что она будет писать для «National Gographic», a я буду выступать в «Carnegy Hall»… Фанатки, поклонницы…
Йован: A где она?
Мара: Пролетела. Ее номер не вытащили. Молчит, ей так лучше. Вышла замуж, работает на телевидении. Читает новости и ведет анонс. Мама говорит, что сейчас даже ждет ребенка… и все за шесть месяцев.
Maрa грустно размышляет.
Мара: Oна мне сделала, и теперь ей возвращается.
Йован: Ну, здорово. Она довольна?
Мара: Понятия не имею. Мы не общаемся.