– Сегодня мы приветствуем новичка в наших сиятельных кругах, – продолжил Янус, опускаясь на одну из мягких кушеток. – Белиал… старый знакомый вашего покорного слуги. Если вы его еще не знаете, то очень скоро познакомитесь.
Похоже, это сигнал для меня – и самое убогое представление, которое я когда-либо о себе слышал. Хотя кому нужны красивые слова, когда есть я сам – собственной обаятельной персоной? В ближайшем времени приспешники Януса будут спрашивать себя, тому ли праймусу лижут пятки.
Я освободил торс от лишней ткани и направился прямиком в центр зала. А по пути выпустил свою силу и почувствовал, как глаза стали абсолютно черными. Многие праймусы в повседневной жизни не утруждались тем, чтобы полностью скрывать сущности, но я приучил себя к этому железной дисциплиной. Не потому, что мне не нравилось показывать себя во всей красе, – совсем наоборот. Просто кое-что другое я любил гораздо больше – удивление в глазах врагов, когда они осознавали, как сильно недооценивали мою истинную мощь. Именно такое выражение сейчас отражалось на лицах потерявших дар речи гостей.
Хорошее начало, но не настолько, чтобы вызвать толику уважения у этой тщеславной компании. Так что я незаметно пропустил свою энергию через мысли рабов Януса. Конечно, печати закрывали мысли его людей от чужих атак, однако их многоуважаемый господин явно забыл, что я умел искусно обходить такого рода защиту. Ошибка с его стороны, потому что понадобился лишь один небольшой ментальный толчок, и вот Янус уже наблюдал вместе с остальными, как все до единого его рабы встали передо мной на колени.
– Так вот он какой? Блистательный Рим, о котором все бредят? – осведомился я бархатным голосом и, не впечатленный, устроился на кушетке справа от хозяина дома. – Довольно мило, да, но я представлял себе нечто более… необычное.
Наконец, издав скучающий вздох, я втянул свою силу обратно, и все стало по-старому. Затем взял виноград Януса и, закинув одну ягоду в рот, наслаждался безмолвием, которое вызвало мое появление.
Первым овладел собой Аполлон. В настоящее время он занимал тело, благодаря которому выглядел юношей-подростком с волосами цвета белого золота. Прелестный и безупречный. Но я хорошо его знал. Аполлон был безупречным гадом.
– Как ты это сделал? – спросил он, сверкнув глазами. – Как сумел обойти печати Януса?
Я пожал плечами.
«Грим!»
Моя отмеченная отреагировала мгновенно. Она понимала, чего я от нее ждал, и ответила с ледяной самоуверенностью:
– Белиала не без причины именуют мастером обмана и соблазнения, властелином лжи, сыном мрака и…
– О, умоляю! – оборвал ее Янус. – Что за осел выдумал эту чепуху?
Его гневный тон походил на удар плети и звучал словно музыка для моих ушей. Впрочем, его настроение не могло сравниться с тем, что в данный момент творилось у меня за спиной. Гримхильда кипела от ярости. Упомянутым ослом была она сама.
«Глубокий вдох!» – приказал ей я. Все шло так хорошо, что ее пресловутые вспышки гнева мне сейчас абсолютно ни к чему.
«Оскорбит меня еще раз, и его волосатая задница познакомится с моим ведьминским огнем!»
– Чепуха или нет, – вмешался длинноволосый Лексиан и отсалютовал мне кубком. – Впечатляющее выступление. Если кого-то интересует мое мнение, вам стоит принять его в свой маленький пантеон. Властелин лжи преуспел бы среди олимпийских богов.
– Наш маленький пантеон уже полон, – фыркнул Плутон, который не выносил меня почти так же, как и Янус. Я пропустил его провокацию мимо ушей и закинул в рот вторую виноградинку.
– Не беспокойся, Лекс. Я не присоединюсь в роли незначительного второстепенного божка к религии, которая уже давно миновала свой расцвет. Лучше буду инвестировать в будущее.
Звонкий смех Электры эхом разнесся по залу.
– Верно, разве не Бел основал ту новую секту?
– Христиане, – с усмешкой согласился с ней Дариус.
– Как мило, – сказала Диана.