Алек чувствует, как с каждой пролитой слезой Магнуса, с каждым надрывным всхлипом сердце покрывается трещинами. Небольшие кусочки откалываются от целого и острыми краями царапают внутренности.
– Ее больше нет, Ангел. Ее нет, – эта фраза уже отпечаталась в сознании несмываемым клеймом. Магнус судорожно цепляется за плечи Алека. Ему просто нужно чувствовать тело рядом, чтобы не потерять связь с реальностью.
Никто из них не может сказать, сколько времени уже не прекращается истерика, но Алек знает, что готов провести здесь всю ночь, день, а потом и еще ночь, если это поможет. Бейн снова начинает плакать, и Алеку ничего не остается, кроме как успокаивающе гладить его по спине, рукам, волосам, что-то шептать на ухо и стараться не захлебнуться от собственной боли и чувства вины.
Магс затихает под утро. Просто закрывает глаза и проваливается в беспокойный сон, а Алек боится пошевелиться и разбудить его. Он лежит на спине и ощущает тяжесть тела и теплоту родного запаха, сегодня смешанного с болью и слезами.
Приход нового дня ознаменовывается теплыми солнечными лучами и Максом, который залетает в окно и говорит Алеку, что тот слишком задержался на Земле. Лайтвуд кивает и очень медленно и аккуратно перекладывает Магса на кровать, но тот все равно это чувствует. Открывает глаза, моргает пару раз, поднимает взгляд и вспоминает все события прошедших дней. Его глаза снова наполняются слезами.
– Почему так больно, Алек?
Как же хочется закричать. Лучше оказаться в жерле проснувшегося вулкана или дать заточить себя в самом сердце ледника, чем стоять под этим открытым взором, полным горечи и тоски.
Он снова прижимает мальчика к себе и нежно касается губами макушки.
– Прости меня.
– Ты не мог ничего поделать с этим, Ангел. Тебе не за что просить прощения, – голос слишком глухой и безжизненный, но Магс уже не плачет.
Все слова застревают у Лайтвуда в горле.
– Я должен был сказать тебе, должен, – шепчет ангел, понимая, что не может больше молчать. – Но нельзя рассказывать о будущем, иначе появится желание его изменить, а это недопустимо.
Проходит несколько долгих секунд, прежде чем Магнус медленно отстраняется от Алека и садится. Его начинает бить мелкая дрожь.
– Ты знал…
Он не плачет. Он даже не кричит. Просто тянет губы в такой страшной улыбке, что Алек хочет поджать крылья и позорно сбежать.
– Ты знал и не сказал мне, – от пустого голоса по коже бегут мурашки. А потом в глазах Магнуса вспыхивает осознание. – Вот почему ты стал реже приходить.
– Я не мог, Магс. Ты бы попытался ее спасти, и судьбы всех людей оказались бы в закипающем котле, понимаешь?
Магнус не понимает, Алек это видит.
Ему хочется подняться на высоту, сложить крылья и упасть вниз с огромной скоростью, когда он замечает, какое отвращение пылает в карих глазах.
– Или я мог бы с ней попрощаться. Мог бы сделать остаток ее жизни незабываемым. Она мечтала поехать в Австралию, но все время откладывала… Она могла бы туда поехать, понимаешь, Алек? – гнев поднимается из самой глубины души. – Я мог бы сделать ее жизнь лучше, хотя зачем я тебе это говорю? Откуда тебе знать, что такое хорошая жизнь, да? Уцепился за меня, как за последнюю соломинку, Ангел без возможности обрести подопечного?
Слова бьют больнее пощечины, но Алек молчит.
Заслужил.
– Кто я для тебя? Игрушка? Маленький мальчик, который каким-то образом может с тобой говорить и разнообразить твою серую жизнь? – Магнус вскакивает с кровати и подходит к окошку, чтобы распахнуть его. – Убирайся.
– Магнус…
– Убирайся, Алек! – он кричит, не в силах сдерживать чувства внутри себя. – Ты говорил, что будешь со мной, будешь защищать меня. Ты мой Ангел, а в итоге даже признаться мне не смог и просто трусливо спрятался. Убирайся и никогда больше не прилетай ко мне. Не хочу тебя видеть.
Часть 4.
Алек знает, что значит гореть изнутри. Горел долгие века и не понимал, почему он не такой, как другие. Неправильный ангел-хранитель. Бесконечно-долгие века с тяжелым вопросом — что хуже, быть пустым или опустошенным?
Ну что же, теперь он и пустой, и опустошенный. И легче замуровать себя в цемент, чем терпеть такое.
Алек знает, что значит гореть изнутри, но именно сейчас хочется уже догореть, превратиться в почерневший скелет и раскрошиться в пыль.
Магнус был прав. Он не смог пережить свое одиночество, бросил Зов (и то, что он не знал, что делает, его не оправдывает), втянул только что родившегося малыша в свою судьбу. Можно сказать, что создал своего человека. Точнее, своего ангела.