Дети и внуки Звягиной отдыхали у нее с середины апреля. Тамара, правда, пару раз съездила в город, но, судя по объемистым пакетам с логотипами дорогих московских бутиков, она устраивала шопинг, а не работала в офисе.
Олег четыре дня в неделю ездил на службу, а потом не высовывался из комнаты на втором этаже, где проводил время за компьютером. Вот его жена Вера постоянно шастала по дому. Один раз я наткнулась на нее в узеньком коридорчике, который вел к черному ходу, в руках у красавицы была рулетка, которой она мерила стены.
При виде меня Вера засмущалась и явно от растерянности ляпнула:
– Когда-нибудь этот дом нам с Олежеком достанется, придется ремонт делать, вот я и подсчитываю, сколько обоев понадобится.
Я успела полюбить милую, радушную, абсолютно не корыстолюбивую Раису, поэтому разозлилась и сердито сказала:
– Похоже, вы рассчитываете стать наследницей в ближайшем будущем, раз составляете смету.
Вера сообразила, что сморозила глупость, и быстро убежала, оставив за собой стойкий аромат духов, слишком дорогих для неработающей жены простого клерка.
Потом я стала свидетельницей беседы Раисы Андреевны с дочерью. Только не думайте, что я подслушивала нарочно, просто гуляла и услышала из кустов гневное восклицание:
– Мама! Мне очень надо!
Вот тут меня разобрало любопытство, я застыла на месте, а потом осторожно раздвинула кусты и увидела скамейку, на которой спиной ко мне сидели Звягина и ее дочь. Здесь надо упомянуть, что участок Раисы Андреевны самый последний в деревне, он удален от основной массы наделов и одним краем спускается к озеру. Водоем небольшой, но глубокий, вода в нем чистая, проточная. Собственно говоря, называть озером яму размером около двадцати пяти метров в диаметре смешно, скорее уж, в распоряжении Звягиной находится большая запруда, но думаю, местные жители завидуют Раисе Андреевне. Деревня вытянулась вдоль берега реки, каждый двор имеет выход к воде, но только на участке Звягиной речка Веселка расширяется, а потом течет дальше, снова превращаясь почти в нитку. Можно сказать, что Раисе повезло, но вот северная сторона ее участка резко обрывается глубоким оврагом. Едва я приехала на отдых, как местные жители меня строго предупредили: не ходи дальше беседки, можно оступиться, упасть и переломать руки-ноги. Да и в хлипкое сооружение из деревянных досок, некогда возведенное мужем Раисы Андреевны, тоже рекомендовали не заглядывать, у него от старости шатались столбы, а у хозяйки никак не доходили руки починить его, но именно там, по краю оврага, растут красивые цветы, названия которых я не знаю. Мне захотелось украсить свою комнату букетом, вот я и направилась в опасное место.
– Ну мама! – требовательно заявила Тамара. – Сейчас без машины никуда!
– Мальчику еще двадцати лет не исполнилось, – ответила Звягина, – я в его возрасте расчудесно на трамвае ездила!
– Еще вспомни про извозчика! – возмутилась Тамара. – Сейчас все студенты имеют личные тачки!
– Скажите, пожалуйста, – поразилась Раиса.
– И трамваи по Москве уже почти не ходят, – с плохо скрытой злостью добавила дочь, – их повсюду из-за пробок сняли.
– Метро осталось, – парировала старуха, – а сколько надо на колымагу?
– Тридцать тысяч, – быстро сообщила Тамара.
– Ну, в принципе… если затянуть ремешок… то, наверное, я сумею достать деньги, – протянула Раиса, – но ведь автомобиль потребует больших затрат: бензин, ремонт. Где Юра средства на обслуживание возьмет?
– Ой, мама, ты такая зануда, – засмеялась дочь, – ну нельзя же все предусмотреть! Зачем сразу прогнозировать неприятности. Вот ты все бабло копишь, расставаться с ним не спешишь, а если в понедельник цунами налетит и Москву и область с лица земли сотрет? Кому твои сбережения понадобятся?
– Ну это навряд ли, – хмыкнула хозяйка гостиницы.
– Значит, в отношении своего долголетия и процветания ты не сомневаешься, а для внука планируешь форс-мажор? – разозлилась Тамара. – Юра аккуратный, пойми, ему стыдно пешком ходить, когда остальные на колесах. На паренька без машины девочки внимания не обращают.
– Ну ладно, – сдалась Раиса, – завтра отсчитаю денег.
– Когда в банк поедем? – деловито поинтересовалась дочь. – Лучше с утречка пораньше.
– Рубли у меня в сейфе, – пояснила Раиса, – я хотела дорожки на лестнице поменять, ковролин присмотрела хороший, собралась во вторник его приобрести. Вот и припасла немалую сумму.
– Рубли? – воскликнула Тамара. – Мама, ты издеваешься? Надо тридцать тысяч евро!
– Ё-мое! – не сдержалась Раиса. – За что ж такие деньжищи?
– За симпатичный джипик, – пояснила Тамара, – японского производства.
– Ничего себе! – воскликнула возмущенная старуха. – Вон, Колька Митяев приобрел «Жигули», так они ему всего в пятьдесят тысяч рубликов встали, правда, не новые. Я думала, Юра тоже подержанную тачку хочет.
– Мама! – зашипела Тамара. – На «Жигулях» в Москве даже собаки не ездят. Твой Митяев столетний дед, ему вообще-то лучше трястись на телеге, запряженной козой. Посадить Юрочку в таратайку? Да его засмеют! И девочки никогда в салон не сядут.
– Юрию надо думать об учебе, – отрезала Раиса. – Все! Тема исчерпана!
Послышался шум, я затаилась за кустами.
Раиса Андреевна гневно сказала:
– Тридцать тысяч евро за хрень с колесами! – и зашагала в сторону дачи.
– Старая б…! – выругалась Тамара, когда мать исчезла из виду.
Потом раздалось характерное попискивание, дочь решила воспользоваться мобильным телефоном.
– Юраша, – бодрым голосом сказала она, – что ты такой кислый? Не куксись. Даст бабка денег, никуда не денется. Верка для своего Миши у нее много чего выцарапала, старуха ему квартиру снимает. Я точно знаю! Слышала, как Олегова жена ее благодарила. Есть у карги зеленые, и бабло она на счету не держит, в доме прячет или на участке банку зарыла. Додавлю стерву, получишь, мое солнышко, машину. Уж будь уверен, мать постарается, не захочет старая дура по-хорошему деньги отдать, сама возьму. Главное теперь, найти ее захоронку. Ты бы за ней последил, предложил помощь, ну, типа, дорогая бабуля, давай с тобой за ковровыми дорожками смотаюсь, одной тебе тяжело! Что значит, ты сюда отдыхать приехал? Какая еще девушка? Родители олигархи? Не будь наивным, богатые люди сюда не поедут. Они на острова улетели или по Европе шастают. Девка тебе врет, она из бедной семьи, решила привязать к себе обеспеченного парня.
Продолжая поучать отпрыска, Тамара встала со скамейки и пошла в сторону дома, а у меня пропало желание собирать цветы. Стало жаль Раису Андреевну, кажется, ее дети не очень-то любят мать. Когда Звягина существовала на крошечную пенсию, отпрыски, по словам поварихи Надежды, не особенно заботились о ней, но стоило той развернуть доходный бизнес, как от милых деток посыпались просьбы о материальной помощи. Впрочем, я не права, это скорее требования, высказанные в наглой форме.
Понимаете теперь, почему мне в тот день не хотелось участвовать в общем ужине? Я элементарно испугалась, что при виде сына, дочери, невестки и внуков Раисы не сдержусь и скажу что-нибудь неподобающее, что никак не должен произносить гость.
После того, что Звягина рассказала мне про барсука-енота, она постоянно затевала беседы про говорящее животное. Вероятно, нервная система дамы дала сбой, отсюда и галлюцинации.
Вот и сейчас Раиса Андреевна топчется под раскрытым окном моей спальни, ей явно не терпится обсудить с сотрудницей Чеслава свою проблему, но мне не с руки шушукаться. Если честно, хочется спокойно полежать, не думая о чужих проблемах, будь то воображаемый бобр или скунс, которые собрались причинить вред Звягиной.
– Танечка, ты спишь? – хозяйка предприняла новую попытку вызвать меня к окошку.