Клуб был совершенно не понтовый. Охранник на входе пропустил их без проблем. Хотя на сайте и было написано про фейс-контроль. Белке почему-то всегда казалось, что она в жизни ни один не пройдет. Еще отчим вбил ей в голову, что она - редкостная страхолюдина, которую и на порог продуктового магазина не должны были пускать. Опыт говорил об обратном, но мерзкий голос Витьки то и дело звучал в голове.
В клубе играла средненькая электронщина, кучка тел извивалась на танцполе под светомузыкой. Свободных столиков с диванчиками не нашлось, компания прибилась к круглому столу без стульев. Никита отправился за выпивкой, он проставлял первый круг. Никите как раз пришла зарплата на карточку, он пытался понтануться перед Анькой.
Белка вылезла из джинсовки и повязала ее на пояс. Валерка покопался в карманах и осмотрелся. Затем он положил обе ладони на стол, внутренней стороной вниз. И пихнул Белку локтем в бок. Она вопросительно приподняла брови. Валерка чуть приоткрыл ладонь, показывая ей белое колесо на столешнице.
- Транки, - сказал Валерка Белке на ухо, перекрикивая музыку. - Под пиво - самый ништяк!
Белка кивнула. За то время, что она моталась с автостопщиками по разным городам, она чего только на вписках не глотала. Транки под пиво - почему бы и нет? Ей все равно не перезванивали по поводу работы, можно было уйти в полноценный отрыв на какое-то время. Быстро приходить в себя после всякого дерьма Белка тоже умела.
Валерка передвинул колесо к ней. Она накрыла его уже своей ладонью, только на момент коснувшись руки приятеля. Никита от барной стойки с целым подносом пива вернулся достаточно быстро, чтобы она могла сразу и закинуться, и запить. Больше одного колеса под алкоголь - уже трэшак. Белке хотелось помнить события вечера даже с учетом аптечки. Несмотря на то, что обычно помнить бывало и нечего.
Танцевать ее понесло вместе с Валеркой. Курить на улицу она пошла вместе с ним же. В голове была почти блаженная мутная тяжесть. Она прислонилась лопатками к кирпичной стене, закуривая.
Валерка осмотрелся, покосился на двух девиц, курящих по другую сторону от двери.
- Спорим на пятихатку, - наклонился Валерка к Белке, - что тебе слабо втащить вон той цыпе?
Его глаза нехорошо блестели. Белка повернула голову в сторону девиц. Транки ее слишком расслабили, чтобы дергаться, да и алкоголь мутил разум. Девицы вовсе выглядели безобидными. Типичные цыпы, которых в каждом дворе по несколько штук. Высокие каблуки, короткие юбки, яркий макияж и широкие нарисованные брови. Белка зацепилась взглядом за эти брови. Ее собственные, натуральные, были густыми и темными. С самого детства она комплексовала по этому поводу, а теперь они были в тренде. Это немного раздражало.
- Ты че вылупилась? - дерзко спросила одна из девиц, дергая оголенным плечиком. - Обдолбанная какая-то.
Девица кинула под ноги окурок, затушила его носком туфли и шагнула к двери. Белка наклонила голову.
- Спорим, - сказала она, не глядя на Валерку.
Навстречу девице Белка шагнула с высоко поднятой головой. За ее спиной приглушенно заржал Валерка. Решимость переполнила, голову сорвало напрочь. Белка занесла кулак и технично направила его прямо в лицо типичной цыпы. Лицо, которое она бы в жизни не узнала в толпе, как и лицо той девчонки с детской площадки.
***
Катя сбросила школьный рюкзак в прихожей, скинула уличные ботинки и как можно быстрее понеслась в комнату, чтобы рассказать маме о том, как получила пятерку по английскому. Она с первого класса понять его нормально не могла, а тут села на выходных с Лешкой и со всем разобралась. Из Лешки мог бы выйти отличный учитель, ведь объяснял он проще и интересней, чем их англичанка.
- Тихо ты, не суетись, - сказала мама, держась рукой за снова порядком округлившийся живот. - Павлик только заснул, еще разбудишь.
Павликом назвали самого маленького - пока - братишку Кати и Лешки. Павлику на прошлой неделе исполнился год. Он был жутким плаксой, находиться с ним рядом подолгу могла только мама. Катю несколько обижало то, что все внимание было отдано мелкому, а вот Лешке, казалось, было совершенно все равно. Он шатался целыми днями где-то с друзьями, а по ночам засыпал с наушниками в ушах.
Катя села на диван и начала тихо, почти шепотом, рассказывать маме о своих школьных успехах. Мама тепло, хотя и устало, улыбалась, упираясь рукой о стол в зале. Глядя на ее живот, Катя уже понимала, что совсем скоро ей снова станет тяжело. Как тогда, когда она была беременна Павликом. И дядя Виталик будет еще больше раздражаться, отвешивать Кате и Лешке больше звонких подзатыльников и будить мелкого своей руганью.