И еще одно царапало душу – ведь этот случай произошел сразу же за еще одним таким же. Тогда Леня не придал большого значения отказу, подумал, что ему попалась заполошная бестолковая тетка – и такие встречаются среди обеспеченных людей. Но два случая подряд… это заставило бы насторожиться и не такого опытного человека, как Леня Маркиз.
Однако делать было нечего, и Леня скрепя сердце постарался выбросить из головы неприятный инцидент. И окунулся в меланхолию.
Утренний кофе без Лолы пить было совсем неинтересно. Никто не таскал круассаны с тарелки, никто не ворчал и не ругался, что загваздали ванну и истоптали ковер в гостиной. Лолины цветы имели вид бледный, несмотря на то что Леня их аккуратно поливал. Над фикусом кружились какие-то мошки, китайская роза желтела, как старая дева, а фиалки в который раз объел кот Аскольд, несмотря на то что ему строжайше запрещалось это делать. В довершение всего попугай, неудачно приземлившись, своротил с обеденного стола любимую Лолину вазу для цветов. Ваза разбилась, Леня долго заметал осколки и в конце концов поранил руку.
Можно было, конечно, позвонить Лоле и сказать, чтобы приезжала скорее – они все скучают, даже независимый кот Аскольд. Но Маркиза обуяла типичная мужская гордость. Он решил, что не попросит Лолу вернуться ни за что и никогда. Пускай валяется там, на черноморском пляже, как рыба камбала, он и словом не даст ей понять, что им тут плохо. Впрочем, Лола не звонила, так что зря Маркиз питал беспочвенные надежды.
Минуло ровно две недели с Лолиного отъезда, и снова раздался звонок мобильного телефона. На этот раз Леня разговаривал с заказчиком очень осторожно и внимательно прислушивался. Голос будущего клиента внушал доверие – усталый, немного взволнованный голос немолодого человека, Леня составил о нем такое впечатление. Конечно, будь рядом Лола, она бы сориентировалась гораздо лучше. Она вообще отлично разбиралась в голосах, особенно женских, могла после обычного телефонного разговора точно определить, сколько женщине лет, замужем ли она, а если нет – есть ли кто на примете, собирается ли в ближайшем будущем сесть на диету и даже какого цвета предпочитает нижнее белье.
«Но что толку вспоминать о Лоле, когда ее рядом нет? – тут же рассердился Маркиз. – Так что на этот раз придется обходиться собственными силами».
Звонивший представился Андреем Ивановичем, сказал, что вот уже почти месяц его беспокоят некоторые странности, что он должен разобраться во всем, причем немедленно, поскольку у него мало времени. Условились встретиться на следующее утро в половине двенадцатого на террасе вот этого кафе возле бывшего Никольского рынка. И вот он, Леня Маркиз, пришел заранее, а заказчик опаздывает уже на десять минут. Само по себе это еще ничего не значит, однако учитывая предыдущие случаи… У Лени было неспокойно на сердце.
Официантка Люся принесла еще кофе, посетитель поблагодарил ее без улыбки. Люся видела, что он нервничает. Вот снова взглянул на часы, потом завертел головой, отхлебнул слишком большой глоток кофе, закашлялся…
«Продинамили, – подумала Люся, – а жаль. Такой симпатичный мужчина…»
Прошло уже двадцать минут, а Леня никогда не ждал больше пятнадцати. Откровенно говоря, в продолжение всей его деятельности никто не опаздывал к нему на встречу больше чем на десять минут. И то по независящим причинам – пробки, снегопад, гололед…
Пора уходить, понял Леня, но это уже серьезно. Заказчики три раза звонили, но ни один не пришел на встречу, – это не просто серьезно, это уже пахнет крупными неприятностями. Неужели его профессиональной репутации нанесен урон? Неужели кто-то из прежних заказчиков распространяет о нем порочащие слухи? Этого не может быть, он, Леня Маркиз, всегда выполнял взятые обязательства, заказчики были довольны.
«Необходимо срочно выяснить, в чем тут дело, – думал Леня, подзывая официантку. – Ни о каком совпадении не может быть и речи. Один случай, ну два, но уж три… Такого не бывает».
Он решил сосредоточиться пока на дороге, а дома обдумать все хорошенько.
Открыв дверь своим ключом, потому что кот Аскольд, возможно, и умел отпирать замок, но Леня никогда не просил его это делать, чтобы кот не приучился и не впустил ненароком в дом посторонних, Маркиз увидел на полу в прихожей два чемодана. Сердце у него забилось от радости: Лолка приехала.
Из глубины квартиры раздавались визг Пу И и хриплый хохот попугая, а также Лолин голос, говорящий по телефону. Леня посмотрел на себя в зеркало и стер с лица неуместно счастливое выражение. Нечего баловать Лолу, пускай знает, что они тут прекрасно обходились без нее.
– Привет! – сказал он, входя в гостиную.
Лола сидела на диване с котом на коленях, попугай примостился рядом на спинке, заглядывал ей в лицо и ворковал, как влюбленный голубь. Одной рукой Лола гладила кота, причем он блаженно жмурился, в другой держала трубку телефона.
– Ну пока, пока! – щебетала она. – У меня дел полно, только приехала, я тебе после позвоню! Привет! – сказала она, взглянув на Леню, и тут же снова переключилась на зверей: – Мои дорогие! Похудели-то как, побледнели! Перринька половину перьев потерял, ну ничего, мама всех отмоет, накормит, будете у меня как огурчики!
Кот сполз на диван и разлегся, подставляя Лоле пушистое пузо, что делал крайне редко, даже Маркиз не часто удостаивался такой милости. И хоть голова его в данный момент была занята свалившимися на нее, эту голову, неприятностями, все же сердце неприятно кольнуло такое поведение собственного кота. Да и попугай тоже вел себе предательски. Сколько Леня с ними возился, читал интересные книги вслух, разрешал смотреть телевизор, кормил разными вкусностями – и вот никакой благодарности!
Лола встала с дивана и прошлась по комнате. Она загорела, чуть поправилась, глаза сияли, волосы вились колечками сами по себе, без всякой укладки. Словом, Лола выглядела отдохнувшей, посвежевшей и очень хорошенькой.
Однако чело ее тут же омрачилось, когда она подошла к комнатным цветам.
– Что это? – возопила она. – Что с фикусом? Мошки? И роза вся пожелтела, листья роняет… Что ты с ними сделал?
– Слушай, ты велела поливать – я поливал! – Леня тоже повысил голос. – Каждый день, между прочим!
– Каждый день? – простонала Лола. – В это время года? Да ты же их залил!
– Может, и фиалки тоже я объел? – буркнул Леня, не в силах смотреть на нежности, расточаемые Лоле своим котом.
– Ты не покупал Аскольдику витаминов, не проращивал ему свежую травку, а кот не может без зелени! – парировала Лола. – Боже, за что мне все это?!
Она прижала руку к сердцу, закатила глаза к потолку и шевелила губами, как кающаяся Мария Магдалина в Эрмитаже.
Маркиз обиделся и сел в кресло. И тут же руку ему лизнули крошечным теплым язычком, и кто-то прижался к ней пушистым бочком.
– Пу И, дружище! – Леня подхватил песика на руки. – Как же я рад тебя видеть!
Песик радостно повизгивал, и это несколько примирило Маркиза с жизнью.
– Что это ты не позвонила? – спросил Леня, убедившись, что его компаньонка не собирается бросаться ему на шею. – Я бы встретил тебя в аэропорту.
– Ты не представляешь! – Лола даже забыла о цветах. – Когда мы летели в Черноморск, Пу И было так плохо в самолете. Вообще самолет ужасный, тесный и неудобный, к тому же все время так трясло, я думала, что мы развалимся в воздухе! Потом что-то у них сломалось, даже хотели делать аварийную посадку, но как-то дотянули. В общем, Пу И отказался обратно лететь, и пришлось ехать поездом чуть ли не двое суток! Я ужасно устала, и Пу И тоже!
Песик тут же закатил глаза и упал Лене на руки без сил.
– А на вокзале мы взяли такси, чтобы тебя не беспокоить! – страдальческим голосом продолжала Лола. – Мало ли какие у тебя могут быть дела…