— Да уж.
— Ты что-то какая-то не такая. Я это заметил еще по телефонному разговору, когда оклемался и в первый раз позвонил тебе. Чего тут без меня делала, а? Мужиков водила толпами небось!
— Вов, да ты что, я…
— Да ладно тебе, я же шуткую! — Муж расхохотался, но тут же побагровел и закашлялся. — Черт-Люд-подвился-похлпай-п-спне, а…
Качая головой, Люда принялась бить его по спине. Немного откашлявшись, Вова тут же навернул очередную ложку салата, а затем удивленно воззрился на стул, который стоял ребром возле духового шкафа.
— Ты его прогреваешь что ли?
— Нет, Вов, не прогреваю. У духовки дверца отходит, поэтому без стула никак. Это чтобы не было щелей и соблюдался температурный режим. Иначе и не испечешь ничего, тесто же мигом осядет.
— Без меня тут все разваливается, да… Дела, Людок… Ну ничего, все будет хорошо. Теперь, когда я, считай, с того света вернулся, заживем!
Люда лишь обреченно кивнула. К тому моменту она заставила себя забыть о своем сне и вернуться в реальность. К мужу с его геморроем, а еще к шитью, готовке, уборке и всему прочему. Она вновь окутала себя привычным коконом, где все было привычно и знакомо… до боли.
Глава 44
Люда всегда быстро приспосабливалась к любым обстоятельствам и смиренно шла туда, куда они ее вели. Теперь, когда Вова выздоровел, ей точно не видать развития своей маленькой швейной мастерской. Придется довольствоваться тем, что есть: компактным столом, машинкой и неудобным креслом, которое изначально покупалось Арине, когда та еще училась в пятом классе. В те времена оно было вполне удобным, но спустя время конструкция расшаталась, спинка накренилась, а газлифт перестал реагировать на попытки изменить высоту. Дочери сразу приобрели новое кресло, а Люде перешло сломанное. На нем она даже не могла вращаться — приходилось менять его местоположение с помощью физической силы.
Вова никогда не отказывал жене напрямую, вечно увиливал и витиевато выражался. К примеру, когда она завела разговор о небольшой переквалификации в полноценную швею, он хмыкнул, крякнул, почесал подбородок, а затем изрек:
— Неплохая идея, Люд. Давай это как-нибудь обмозгуем. Тут ведь нужен подход, чтобы сразу сделать хорошо, а не абы как, с бухты-барахты. Вот сейчас закончится больничный, заступлю на склад, а там и видно будет.
Женщина слишком хорошо знала своего мужа, чтобы надеяться на чудо. Этот разговор может длиться годами, но воз будет и ныне там. Вова не согласится делать перестановку в зале, который теперь являлся им спальней, чтобы обеспечить жене полноценное рабочее пространство. Не поможет деньгами и, более того, даже не позволит ей взять необходимое оборудование в рассрочку. Но, несмотря на обстоятельства, которые разительно отличались от тех, что происходили в ее сне, Людмила приняла реальность с присущим ей смирением.
Нет, она никогда не думала о Вовиной смерти как о чем-то положительном. Ей было радостно, что он выкарабкался. Но в редкие мгновения в глубинах ее сознания мелькало что-то вроде досады от упущенных возможностей. Ведь она бы точно смогла шить одежду и люди бы к ней пошли. В этом не было никаких сомнений. Но… увы, она снова столкнулась с миллионом «но», против которых не знала ни одного эффективного приема.
Однако, в который раз смирившись со всеми обстоятельствами, Людмила всем своим существом по-прежнему восставала против отсутствия новой кухни. Ей было неловко напоминать мужу о его обещании, которое она записала на диктофон еще в декабре. Тогда он сказал, что новый гарнитур будет куплен в марте, а ведь на дворе уже стоял май. Но, учитывая, что муж только недавно поправился, Люда решила, что пускать в ход эту диктофонную запись было бы низко. Лучше просто по-человечески поговорить. Чтобы разговор прошел как можно более гладко, женщина сделала два изумительных бутерброда на гриле, чай с вареньем и захватила вазочку с вафлями. Все это она преподнесла мужу на подносе, когда тот сидел перед телевизором и лениво щелкал каналы в поиске чего-нибудь пригодного для просмотра.
— Ох, Людок, балуешь ты меня, — пробормотал он, увидев содержимое подноса. — Только схуднул в больнице, а сейчас снова наберу.
— Могу унести назад, — мирно предложила Люда. — На кухне еще остались Аринины хлебцы. Сделаю тебе пару бутербродов с яйцом и авокадо.
Владимир поморщился и вцепился в поднос:
— Ну нет, какие хлебцы, Люд? Я ж не горный козел, чтобы их есть. Раз уж принесла, давай сюда. Твои бутерброды — это просто песня!