Отчаяние придало ему сил, и он схватил первое, что попалось под руку, — палку. Повернувшись к собаке, он махнул своим импровизированным оружием и крикнул:
— Убегай, Белль! Убегай! Быстрее!
Собака, похоже, забыла про ружье и бросилась назад по тропинке. В несколько прыжков она исчезла меж камней, словно растворилась в воздухе. Дуло ружья проследило ее траекторию, но выстрела не последовало.
Мальчик между тем все кричал и кричал. Сезар стоял и смотрел, как псина убегает, но так и не нашел в себе силы спустить курок. Ей теперь все равно не спастись… Там, внизу, Зверюгу ждали другие охотники. Да он и не смог бы застрелить ее на глазах у внука. Он почувствовал толчок, и пришлось прислониться к камню, чтобы не упасть. Себастьян набросился на него с кулаками. Мальчик колотил деда из последних сил, однако с такой яростью, что старик невольно вздрогнул. Не удары, а отчаянный плач внука потрясли старика. Он попытался найти слова утешения, но не смог. Сезар понимал, что ничего уже не поделаешь, остается только продолжать начатое.
Он схватил Себастьяна за руку и потащил за собой, не обращая внимания на крик.
— Зачем ты соврал? Зачем устроил мне ловушку? Это мой друг, и она не злая! Ты просто мне завидуешь, что это я ее нашел, я ее приручил! И поэтому хочешь, чтобы ее убили! А она, она не злая, это ты злой! Это все из-за тебя! Из-за того, что ты соврал! Ты лжец! Ты мне соврал!
Сезар молчал. Вскоре Себастьян понял, что от криков нет никакого толку, и умолк. За много минут он не уронил ни слезинки, не обмолвился ни словом. И вдруг мальчик понял, что они идут по дороге, по которой он сам намеревался увести Белль от охотников. Старый пастух шел теперь впереди с лицом, застывшим как камень. Он еще не понял, сколько горя принес Себастьяну своим поступком…
Предательство деда стало для Себастьяна таким ударом, что мальчик утратил чувство пространства и времени. Поэтому, когда они пришли к овчарне, он подумал: это ему чудится. Наверное, они прошли короткой дорогой, потому что весь путь занял не больше часа. При мысли, что теперь он так далеко от Белль, Себастьян прикусил губу, чтобы не заплакать в голос. Ноги ужасно болели, однако теперь ему было все равно. Если поспешить, возможно, он еще успеет ее спасти! Сезар должен его выслушать!
Они вошли в овчарню. Внутри оказалось холодно как в могиле. Огонь в очаге давно погас, зола успела остыть. Мальчик подождал, пока Сезар напьется. Когда дед подал ему стакан с водой, Себастьян взмолился:
— Пожалуйста, де, я хочу вернуться…
— Нет, это исключено. Я возвращаюсь один.
— Ты не понимаешь! Она не злая, и она мне доверяет!
Старик не подал виду, но эти последние слова заставили его устыдиться больше, чем все остальное. Себастьян просил его во имя чувства, которое он не сумел оправдать. Доверие! Но вместо того, чтобы извиниться, Сезар сухо сказал:
— Этот зверь никогда не будет ничьим другом. Его нужно убить.
— Нет! Ты не можешь ее убить! Это невозможно! Мы с ней решили быть друзьями! Пожалуйста, де!
Ничего на это не сказав, старый пастух вышел на улицу и закрыл за собой дверь. Себастьян остался стоять, глядя на дверь широко раскрытыми от изумления глазами. Когда же послышался стук щеколды, его охватила паника. Сезар решил его запереть! Нет, он не может так поступить! Лучше пусть его выпорют или на всю жизнь лишат сладкого, пусть прикажут месить тесто или даже запишут в школу, где все будут его презирать и смеяться над ним! Все что угодно, только не сидеть взаперти, когда загонщики и охотники окружают Белль, которую он должен, должен спасти!
Себастьян разрыдался перед запертой дверью, но ничего не произошло. И тогда гнев взял верх и он прокричал несколько слов так громко, чтобы Сезар услышал, а потом сел на земляной пол, дрожа от холода и утомления. Но просидел недолго. Волнение заставило его вскочить на ноги. Вот Белль сейчас точно не плачет! Она в смертельной опасности! Он и сам может отложить слезы на потом. Когда все закончится! Пока остается хоть немного надежды, он будет сражаться!
И мальчик принялся лихорадочно обыскивать овчарню в поисках предмета, с помощью которого можно будет сдвинуть щеколду. С внутренней стороны двери имелся другой замок, понадежней, и Сезар пользовался им, когда хотел, чтобы его оставили в покое, или когда гнал самогон. Но Себастьян никогда не ябедничал на него Лине! Снаружи дверь на ключ ни разу не запиралась. Пастухи сходились во мнении — в горах запирать дверь дома все равно, что плыть на корабле мимо утопающих. Заблудившийся путник в любом доме находил приют и еду, это был святой закон гостеприимства. Кто бы говорил… Все они, взрослые, обманщики!
В ящиках нашлось несколько ножей, но лезвия у них были слишком короткими или слишком толстыми, чтобы пролезть в щель между досками двери. Тогда мальчик побежал в дальнюю комнату, куда Сезар запрещал ему заходить. Себастьян знал, что там он прячет самогонный аппарат. Ему вдруг захотелось все здесь разгромить, но он не стал этого делать. Затаив дыхание, Себастьян принялся рыться между бутылками (от едкого запаха полынной водки его начинало тошнить), но не нашел ничего, кроме куска проволоки, намотанной на ножку резервуара. Он быстро ее отмотал и вернулся к двери. Проволока легко проникла в тонкую щель. Себастьян вынул ее, сделал на конце некое подобие крючка. Теперь оставалось только сдвинуть щеколду и вернуть проволоку на место.
Мальчик трудился долго и упорно, позабыв о холоде и усталости. Раз десять, не меньше, ему казалось, будто еще движение — и все получится, но щеколда срывалась снова и снова, и надежда понемногу таяла. Себастьян попытался придумать другое решение, однако ничего не приходило в голову. В отчаянии он решил вынуть проволоку из щели и дернул так сильно, что сбил щеколду. Дверь распахнулась.
Свобода!
Стараясь справиться с душившими его рыданиями, Себастьян бросился к тропе, тянувшейся по гребням гор. Теперь, когда он вырвался из плена, на него снова накатила паника. Где Белль? Как отыскать ее раньше, чем это сделают охотники? Он позвал ее по имени, но голос прозвучал совсем слабо, как шепот. Себастьян снова заплакал. За пеленой слез горы вдруг закачались, огромные и пустынные…
Перекусив и вздремнув часок, охотники собрались обсудить, надо ли посылать еще кого-то наверх, на подмогу Сезару. Теперь они уже были над лесом, и потребность в большом количестве людей отпала сама собой. До сих пор Зверюги никто не видел, и шансов, что это случится, оставалось все меньше. Господин мэр уже начал сердиться. Идею отправиться в долину Мейе выдвинул не он, а старый Сезар, однако отвечать-то в случае провала ему, Марселю Комбазу! Речь шла о его репутации, не говоря уже о том, что придется объясняться с бошами! Мужчины устали от долгой ходьбы, с дамами вышло еще хуже: две девицы попросились домой, потому что, видите ли, пришло время кормить скотину. Только Сюзанна Дорше решила остаться, и то из чистого упрямства: ей хотелось вернуть ружье, которое фрицы отобрали у ее отца.
Собрав последние силы, охотники снова разделились на группы. Первая направилась к небольшому сосновому леску, еще две — к ущелью, четвертая пошла вдоль реки, а члены пятой стали подниматься вверх по склону. К разочарованию прибавилась усталость, и большинство охотников начали про себя ругать Сезара. Старик слишком много о себе возомнил! И эта его неприятная привычка к месту и не к месту говорить правду в глаза при том, что сам он потихоньку спивается и становится совсем нелюдимым! Мэр тоже хорош! Тряпка, ему любой может навешать лапши на уши! Не смог поставить спятившего старика на место! Чересчур часто Марсель якшается с людьми из долины, совсем чутье потерял!
Когда солнце начало клониться к закату, раздражение достигло наивысшей точки. Вот уже два часа они прочесывают это место, и ничего! Если это не прекратить, они вернутся домой ни с чем и глубокой ночью. Сколько дичи в буквальном смысле слова выпущено из рук, а теперь еще и придется сдать обратно немцам все оружие! И все из-за этого набитого дурака Комбаза!
Высоко на склоне появился силуэт Сезара, озаренный лучами заходящего солнца. Жан указал на него остальным, и на короткое мгновение надежда вернулась. Старый пастух размеренным шагом спускался к той группе, что медленно продвигалась через небольшую долину, напоминавшую зарубку на склоне огромной горы. Комбаз приказал всем остановиться. К нему, спотыкаясь, спешил мясник Этьен. Ярость копилась в нем с самого утра и теперь нашла выход: