Ого.
— У тебя, Владо, будет один шанс оправдать мое доверие. Это ясно?
— Так точно, — на автомате ответил я.
А у самого в мозгу заметалась мысль вывалить прямо сейчас все подозрения насчет Милицы и только лишние уши остановили меня от этого опрометчивого шага.
Вот же денек выдался, никаких нервов не хватит!
Но на этом наши треволнения не кончились, уже под вечер собрали всю полусотню (да, нас снова пятьдесят — кроме членов делегации еще радисты, проводники, водители и мои ребята с усилением). И зачем-то выдали новую итальянскую форму и снаряжение — у нас после трех подряд удачных штурмов этого добра навалом.
Хотел было возразить, что у моих со снарягой все в полном порядке и есть дофигища партизан, кому гораздо нужнее, как меня огорошили гениальной идеей: предполагалось, что группа сможет проехать через всю Черногорию под видом итальянцев.
Бесславные ублюдки, вашу мать! «Буонджорно!»
Нервы опять пошли вразнос, но Милован утешил, что усиление и проводников специально подбирали из знающих язык.
— Слушай, а ты не боишься, что нас отправят под откос свои же?
— Свои предупреждены.
— А четники?
— А четники с итальянцами не воюют.
— Все равно авантюра, — только и махнул я рукой. — Ладно, мне еще к Леке сбегать надо.
— Не торопись, он уехал и вернется дня через три.
Твою мать… И с кем мне теперь делиться подозрениями о Милице?
Вот в таком раздрае я сидел в кузове, завидуя даже не тому, что Милован ехал в кабине, а его новой кожанке. Пилотка а-ля буденовка у него есть, осталось добыть маузер в деревянной кобуре — будет натуральный комиссар.
Ладно, это все лирика. Надо подумать, как отбиваться от доктора Папо, когда он узнает, что я сдернул в рейд без выписки. И почему меня все время события тащут, не пора ли начать направлять их самому? Пожалуй, надо присесть на ухо Джиласу, а для этого на первой же остановке махнуться местами с Ромео, пользуясь статусом контуженного.
Историческая справка №2
Планы ликвидации всех партизанских сил, в т.ч. и Бихачской республики создавались с конца 1942 года на самом высшем уровне — при участии Гитлера, начальников генштабов Кейтеля и Кавальеро, министров иностранных дел Риббентропа и Чиано.
Немцы желали уничтожить и четников, итальянцы выступали против, в итоге решили использовать четников против партизан, а затем разоружить. Что характерно, хорватов о деталях в известность не ставили, хотя партизаны в первую очередь угрожали именно НГХ.
Контрпартизанские операции предполагали также зачистки территорий с депортациями нелояльного населения, как это ранее произошло на Козаре.
К наступлению привлекались:
— немецкий корпус «Хорватия» (в т.ч. дивизия «Принц Ойген») с частями хорватов, всего около 55–60 тысяч человек;
— 5-й итальянский корпус при поддержке усташей, домобранов и четников, всего около 35–40 тысяч человек;
— около 150 самолетов.
Партизанские силы насчитывали около 26 тысяч человек — опытных, хорошо вооруженных бойцов, подлечившихся и отдохнувших.
Несмотря на задержки, вызванные трудностью действий в гористой местности и упорной обороной бригад и дивизий НОАЮ, первый этап операции прошел относительно успешно, Бихачскую республику реоккупировали.
Сильно укрепленный Прозор взяла 3-я ударная дивизия вторым, ночным штурмом 17 февраля. Остатки гарнизона бежали в сторону Конице, но попали в засаду 10-й Герцеговинской бригады. Джилас в мемуарах писал:
…все итальянцы — целый 3-й батальон 259-го полка дивизии «Мурдже» — были убиты, так как они не выполнили наши условия, чтобы дать выход гневу наших бойцов. Только шоферов оставили в живых, чтобы перевозили боеприпасы и раненых. Многие трупы, если не все, сбросили в Раму.
По плану Верховного штаба, шедшего (как и все планы) с самого начала наперекосяк, 1-я Пролетарская дивизия блокировала подход немецких сил из Сараево. После захвата перевала Иван-Седло, воодушевленный комдив Коча Попович попытался вопреки приказу захватить и Кониц силами всего трех батальонов. Результат не замедлил: штурм не удался, немцы выбили партизан с перевала, гарнизон Коница получил подкрепления.
Далее все посыпалось: измотанная после штурма Прозора 3-я дивизия тоже не смогла взять Кониц, что поставило крест на успехе операции.
Оперативная группа дивизий вышла к Неретве от Коница до Ябланице, взяв все узлы обороны дивизии «Мурдже» (кроме Коница). Итальянцы потеряли около 2500 человек. 20 февраля 2-я Пролетарская дивизия отбросила четников и захватила плацдарм на левом берегу реки. Однако, ошибки Верховного штаба и необходимость дожидаться Центрального госпиталя, привели к потере темпа, немцы сбили заслоны у Бугойно, Горни-Вакуфа и Прозора и фактически прижали ОГД к Неретве в тяжелом для маневрирования районе.