Вообще весь 45th General Hospital крайне напоминал киношный, только без вертолетов. Джипы, во всяком случае, точно такие же.
И началась у меня сущая лафа на чистых простынях, с двумя ежедневными осмотрами, кормежкой от пуза и уколами пенициллина.
Разве что споры в палатке на сорок коек доставали — американцы в простоте душевной собрали всех пациентов с Балкан вместе, не разделяя греков, албанцев, сербов, хорватов, мусульман, христиан, коммунистов, монархистов…
У ребята из Небраски или Вайоминга с кругозором так себе, для них что сейчас, что в мое время все жители Китая поголовно китайцы, все жители России — русские, все жители Балкан — балканцы и пофиг, что это десятки народов.
Собачились, в основном, греческие монархисты с коммунистами — вот и сейчас они спорили, как им обустроить Элладу. Горячо так, с криками, с подколками, будь они здоровые — непременно подрались бы, а так ограничились перепалкой.
Между раскладными койками бочком ко мне пролез светловолосый паренек с клипбордом и карандашом в руках:
— Хелло, я капрал Эндрю Мак-Кэрроу, писарь госпиталя. Мне сказали, что вы говорите по-английски?
— Немного.
— Отлично! — он широко улыбнулся и присел на краешек моей временной кровати. — Давайте по порядку… Имя?
— Владимир.
— Фамилия?
— Сабуров.
— Сабуров? — поперхнулся он и внезапно перешел на русский. — Из Советского Союза?
— Нет, я родился в Югославии. А вы…?
— Андрей Макаров, родители эмигрировали в двадцатом.
— Мои тоже.
Он шустро заполнил учетную форму, пообещал навестить еще и спросил, не нужно ли мне чего — сигарет, станка для бритья или других мелочей?
— Спасибо, Андрей, я не курю. А мелочи… Как вообще называется это место и как мне связаться с моим начальством?
— Битонто, округ Бари. В самом Бари вроде бы есть миссия вашей Народной армии, я уточню.
И убежал переписывать других. А у меня случился затык — все крутил название городка и никак не мог понять, почему оно меня так зацепило.
Да и госпитальная палатка — не лучшее место чтобы ловить ускользающую мысль. То орут, то процедуры, то новости с фронтов, то новеньких привезли, то стареньких выписывают… И это у нас еще поток не такой большой, как в развернутых рядом 33-м и 35-м полевых госпиталях, бои под Фоджей нешуточные, даже бомбардировщики пару раз к Бари прорывались, вокруг зенитки гремели. Опомнились немцы, спохватились, перебросили часть войск из Греции и Югославии в Италию, вот и не вышло у союзников быстро, как на Сицилии.
Выбрался я наружу, отдышаться от пропитавшей все карболки, да подумать без суеты и тут нате вам — шествуют навстречу господжица Проданович и майор Стюарт, сияющий, как золотой соверен.
— Ну здравствуй, противный мальчишка, — потрепала Мила меня по щеке.
— Как вы меня нашли?
— С трудом, — выдал лучшую из своих лошадиных улыбок Стюарт.
— Я работаю в миссии НОАЮ в Бари, — объяснила Милица, — к нам попадают списки всех доставленных сюда пациентов.
— А почему с трудом?
— Обычно списки делают на машинке, а твой был от руки.
Честно говоря, я не очень понял, как это могло вызвать трудности, но Стюарт объяснил:
— Вокруг Бари несколько городков с похожими названиями, Битонто, Битритто, Битетто, Бинетто, поди различи, если почерк неровный.
И тут я как понял! Бинетто, Луиджи Рокавини! Пока я там соображал, куда бежать и как добраться, Стюарт надулся еще больше и весьма пафосно сообщил:
— Владо, я имел честь просить руки вашей тети и она согласилась. Мы будем рады видеть вас на бракосочетании.
Я повернулся к Милице, она только печально улыбнулась краешками губ, словно говоря «А куда деваться?». И в самом деле, не на меня же рассчитывать, а так… уедет в Англию, устроит жизнь…
— Спасибо за все, тетя.
— Я пришлю адрес, противный мальчишка, обязательно навести нас.
— Да-да, Владо, обязательно! И на свадьбу тоже!
— Майор, мы с вами солдаты, тут многое не от нас зависит, но я буду стараться.
Будущее семейство Стюартов откланялось, а я метнулся искать Мак-Кэрроу.
— Андрей, ты приключения любишь?
— Только не на свою задницу, — флегматично отозвался капрал из завалов писанины.
— А клады искать? — вкрадчиво прошептал я.
На клад Андрюха подписался, но только через два дня, а на мои вопли, что надо вот прямо сейчас, резонно осведомился: