На следующий день Росс поехал в Трелиссик к Ральфу Аллену Дэниэллу; у них были общие деловые интересы, включая плавильное предприятие на окраине Труро, а Дэниэлл слег на месяц с подагрой. Насос Трелиссика находился на полпути к крутому холму от парома короля Гарри; на обратном пути, выйдя на заросшую травой колею, Росс мельком взглянул на отплывающий паром и перевел взгляд на взбирающихся на холм людей, включая одного всадника и двух запряженных лошадей. Росс заметил, что рука у всадника висит на перевязи, и моментально узнал черный плащ и прямую осанку.
Росс остановился, наклонившись к лошадиной морде.
— Филип! Вижу, ты совсем не отдыхаешь.
— Сэр Росс, — Филип снял шляпу. — Я достаточно отдохнул. Рука почти зажила. Знаете, ваш Дуайт Энис наложил одиннадцать или двенадцать швов и настолько деликатно, что напоминало булавочные уколы. Обычно армейский хирург, а я-то уж знаю по опыту, обращался с пациентами так, будто латает седло!
— Ты приехал на пароме?
— Да, надо было съездить в Менабилли.
— Долгая поездка.
— Весьма. Как ваша жена?
— Вроде оправилась. Я в долгу перед тобой.
— Слава Богу, я оказался поблизости. Я много разъезжал по делам и мог оказаться вообще в противоположной части графства.
— Но ты говорил, что подозревал Пола Келлоу?
— В некоторой степени, но не имел доказательств. Когда я ходил на места преступлений и встречался с родственниками убитых, то постепенно расплывчатый образ убийцы обретал очертания. Худощавый джентльмен хотел казаться выше ростом и опаснее, чем на самом деле, это человек без постоянного занятия, который имеет возможность путешествовать по графству, как и я; корнуолец, знающий местность, и ему нравится говорить об убийствах. Трижды в моем присутствии Пол затрагивал эту тему; Агнета Тренеглос две ночи провела в сарае Келлоу; у убийцы особый интерес к вашей жене. Однажды он уже пытался убить ее или напугать.
Росс вздрогнул.
— Ты видел его после того вечера, когда его арестовали?
— Нет. Он сидит за решеткой в Бодмине. Говорят, не причиняет беспокойства.
— Это власти графства попросили тебя провести расследование?
— Нет-нет. Сэр Чарльз Грейвс-Сол, бывший шериф графства. Его и других стали беспокоить нераскрытые убийства и, по-видимому, он решил, что я могу пригодиться. В итоге я вроде и впрямь принес пользу.
— Господь милосердный, еще какую пользу!
Они миновали самый крутой склон и остановились, чтобы сесть на лошадей.
— Вообще-то, — продолжил Филип, — я ночевал в Менабилли. Уильям Рэшли — новый шериф Корнуолла, и вчера вечером после ужина я предоставил ему... ему и остальным отчет об аресте Пола Келлоу. В этом и состояла цель моего визита.
— Надеюсь, они высоко оценили твою работу.
— Излишне высоко. Основную роль тут сыграло везенье. В особенности то, что я остался у Джеффри Чарльза на Ночь Костров!
— Аминь. Ты продолжишь в том же духе?
— Каком духе?
— Проявишь мало-мальский интерес к закону и наведению порядка в графстве.
— Нет. Только не это. Вчера вечером я сказал им то же самое.
Росс взглянул на молодого человека.
— Ты говоришь с некоторым... хм... жаром. Тебе не понравился полученный опыт?
— Определенно я удовлетворен результатами. Но мне не хочется развивать свой ум в этом направлении.
— Я не совсем тебя понимаю.
Филип тронул лошадь, и они двинулись вверх по дороге.
— Порой мне кажется, — начал Филип, — что именно поэтому я потерял Клоуэнс.
Росс удивленно уставился на него.
— Теперь я точно ничего не понимаю.
— Что ж... я всю жизнь служил в армии. У меня армейские повадки. Солдат и офицер обязаны обеспечивать соблюдение закона. Дисциплина входит в привычку. Те... поиски убийцы, помощь в обеспечении правопорядка, это все неотъемлемые атрибуты такого склада ума, разве нет? Правосудие. Дисциплина. Порядок. Все это составляет нашу жизнь. Но есть и другие составляющие. Музыка, получение знаний, смех, любовь, удовольствие от смены времен года. Когда... когда я сделал Клоуэнс предложение... и особенно когда получил отказ, то подумал, что во мне немало придирчивости, слишком много дисциплины и недостаточное понимание иных, спокойных сторон жизни, и хотя я знаю, что я ей нравлюсь, но именно этого хватило, чтобы перевесить чашу весов не в мою пользу...
— Ох, не надо себя обвинять понапрасну...
— Не знаю, виноват я или нет, но точно понял, что многие из перечисленных качеств для женщин не имеют ценности... Ладно, она могла предпочесть мне Эдварда Фитцмориса, но поймите, мне не хочется играть роль военного в мирной жизни и дальше развивать подобные качества.
— Теперь я понял, о чем ты. Но по-моему, ты слишком суров к себе.
Они дошли до главной дороги из Фалмута в Труро — заросшей и ухабистой, но шире.
— Ты не носишь очков, Филип.
— Они разбились в драке с Келлоу. Не стану их заменять. Я считаю их своего рода символом.
— Символом чего?
— Знаете, после нервного срыва в Вест-Индии мне приходилось бороться со своим мятежным нравом. Когда я столкнулся с Келлоу у вас в коридоре и он порезал мне руку, я знал, что он намерен убить вашу жену, с радостью сбил его с ног и с великим трудом сдержался, чтобы не разбить ему голову. Может, мне стоило так поступить, но одно то, что я так не поступил, для меня настоящая победа. Мне трудно объяснить.
— Кажется, я понимаю.
Обе лошади легкой рысью шли рядом, всадники не спешили и предоставили им свободу.
— Ты еще поживешь у Джеффри Чарльза?
— Нет. Поеду сразу в Придо-плейс. Проведаю Кьюби и Клеменс.
— Кьюби говорила, в каком долгу она перед тобой за оказанную помощь.
— Мне только в радость.
— Удивляюсь, что ты не сделал ей предложения.
Филип промолчал.
— Извини, — продолжил Росс. — Не следовало так говорить. Но я подумал, что это другой и самый приемлемый способ стать членом нашей семьи.
— Наподобие сторожевого пса? — Филип сердито помотал головой и рассмеялся. — Теперь мой черед извиняться. Вообще-то я пошутил. Хотя шутка дурного тона, недостойная реплика.
— Предлагая такой вариант, я не путал благодарность с дружбой.
— Простите. Но нет.
— Тебе она не нравится?
— Очень нравится. Но она мне откажет. А уважающему себя человеку достаточно и одного отказа.
— С чего ты взял, что она откажет?
— Потому что непременно подумает, будто я смотрю на нее, как на запасной вариант.
— Я не считаю, что сюда примешается чувство оскорбленного достоинства. В женитьбе на вдове Джереми — если до этого дойдет — у тебя самого есть основания считать, что тебя расценивают как запасной вариант.
— Вы умеете подобрать аргументы, сэр Росс.
— Во имя благого дела.
— Благодарю вас.
— Не забывай, что вокруг немало мужчин. Кьюби очень привлекательная вдова. В глазах большинства, понятное дело, у нее два серьезных недостатка. Наличие ребенка и отсутствие денег.
— Для меня это не имеет никакого значения, — невольно вырвалось у Филипа. Тут он встретился со взглядом Росса. — Можем, сменим тему?
День стоял погожий, но приближались сумерки. Когда всадники приблизились к Труро, в городе замерцали первые огоньки.
На вершине холма Филип заговорил:
— Я хочу обсудить еще кое-что. Меня гложут некоторые сомнения по этому поводу с начала нашей сегодняшней встречи. Люди, с которыми я вчера ужинал... представляют в Корнуолле закон. Нынешний шериф графства Уильям Рэшли, Чарльз Грейвс-Сол, Боскауэн, Сен-Обин и так далее. В ходе вечера помимо поимки Пола Келлоу обсуждали и иные темы. Но сказанное строго секретно. Некоторое время я колебался...
— Тогда ради меня не раскрывай секретов.
— У меня есть причины не становиться членом вашей семьи, по крайней мере при нынешних обстоятельствах, однако мне очень приятно, что вы изъявили такое желание, а я... я не оправдал надежд...
— Да брось, хватит бороться с совестью! Не думаю, что сказанное в кругу этих джентльменов вообще меня касается!