— Прекрасно, — сказала Харриет. — Тогда поднимемся наверх.
— Что тебя сюда привело? — спросил Джордж. — Решил позлорадствовать?
— Джордж, — обратилась к нему Харриет, — не будь таким грубияном. Сэр Росс проезжал мимо и решил тебя навестить. Разве не так?
— Именно так, — согласился Росс.
Джордж лежал в кровати, опираясь на кучу подушек. Бледное лицо опухло. На скуле красовался синяк. Он будто разом постарел.
— У тебя здесь славное местечко, Джордж, — добавил Росс. — Я приезжал сюда только раз с родителями, когда здесь еще жили Лемоны. Тогда мне было лет девять, поэтому я плохо помню эти места. Воспоминания весьма беспорядочные и быльем поросли.
Джордж фыркнул. Его крайне разозлило, что жена привела к нему этого человека, когда он в таком ущербном состоянии. Ей следовало прогнать его, как попрошайку.
— Ты допил чай? — спросила Харриет и обратилась к Россу: — Выпьете вина?
— Я пришел ненадолго, — ответил Росс. — Проезжал мимо, как вы понимаете, и заглянул сюда спонтанно.
— Тогда выпейте вина, — сказала Харриет и потянула шнурок звонка.
— Знаю, Джордж, мне здесь не рады, — начал Росс, — уж ты точно не рад. Но я хотел удостовериться...
— В моей смерти? — перебил Джордж. — Что ж, как видишь, я жив-здоров.
— Бренди или канарское? — спросила Харриет у Росса, когда появился слуга.
— Ни то, ни другое, благодарю.
— Бренди, — сказала Харриет слуге, а когда дверь за ним закрылась, попросила Росса: — Прошу, хоть вы не превращайтесь в ворчуна. Вы добровольно проделали этот путь, так что смиритесь с последствиями.
Росс улыбнулся, но промолчал. Потом сказал Джорджу:
— Не знаю, насколько можно верить слухам о несчастном случае, но если они верны хоть наполовину, тебе повезло остаться в живых. Мне знакомы эти шахты. Если бы твоя лошадь не добралась до дома...
— А вы знаете, — сказала Харриет, — кто его в итоге обнаружил? Мои прекрасные собаки! Они отследили путь Гарри домой, а Джордж, стоя в темной яме и трясясь от холода, увидел, но не сразу распознал две пары глаз, после чего псы залаяли и завыли, пока мы не подбежали с фонарями. Потом принесли лестницу и вытащили моего мужа, который казался скорее мертвым, чем живым. Уверена, Джордж больше не поскупится на лучшее местечко у камина для Кастора и Поллукса!
Росс не мог определить степень заботы и беспокойства в насмешливом голосе Харриет. Возможно, Джордж не заметил никакой, поскольку он не сводил с Харриет взгляда, а потом скривился, пошевелившись.
— Кто тебя лечит? — спросил Росс, прикоснувшись к своему шраму.
— Бенна. И еще один костоправ из Фалмута по имени Мейзер.
— Не Энис?
— У меня есть свои лекари, нет нужды вызывать выскочек-прислужников вроде Эниса.
— Не могу себе представить, чтобы кто-нибудь в здравом уме считал Дуайта Эниса прислужником.
— Чувствую, в воздухе мерцают искры, — вмешалась Харриет. — Боже всемогущий, вы оба уже старики. Да, волос у Росса сохранилось больше, чем у тебя, Джордж, но это не причина снова разжигать вражду.
Лакей вернулся с бутылкой бренди и тремя бокалами. Повисло гнетущее молчание, только Харриет разливала спиртное со словами:
— Выпьешь, Джордж?
— Налей мне. Выпью, когда останусь один.
Росс молча поднял бокал и выпил за хозяйку.
— Пока мы не рассорились, Джордж, есть одно дело, которое я считаю нужным обсудить. Это касается Валентина.
— Дела Валентина меня не касаются!
— Разумеется, касаются, — осадила его Харриет. — Что ты хотел рассказать, Росс? Во что он теперь влип?
— Сегодня утром, — начал Росс, — я встретился с Баррингтоном Бардеттом, который теперь занял место Харриса Паско — в смысле, в курсе всех новостей. Он сообщил, что арестовали Джона Пермевана.
— Кто это? — спросила Харриет. — Маньяк?
— Нет. В то время он находился в Плимуте, а не в Труро. Арестовали его за подлог и фальсифицированные оценки медных шахт. Особенно «Объединенной медной и цинковой компании». Баррингтон сказал, что упоминаются и другие. В конце прошлого года Валентина часто видели в обществе Пермевана. Надеюсь, Уил-Элизабет не замешана.
— Что за Уил-Элизабет? — спросила Харриет.
— Шахта Валентина. Та самая, с которой он начал несколько лет назад на краю утеса рядом с Плейс-хаусом.
— Проклятый болван, — сказал Джордж. — Я предупреждал его насчет Пермевана, когда он заявился ко мне. Когда это было? Года полтора назад!
— Подлог карается смертной казнью, — задумчиво проговорила Харриет.
— Это может подтолкнуть Пермевана сдать все и всех, кого он знал, в надежде смягчить приговор, — заметил Росс.
— Ну и черт с ним, пусть страдает, — ответил Джордж. — Он сам себе хозяин, как всегда заявлял. Для меня он никто. Я с ним покончил!
— Он носит твою фамилию. А она весьма необычна. Ты ведь не хочешь, чтобы Уорлегган попал в тюрьму?
Джордж с подозрением уставился на него.
— А тебе какое до этого дело? Ну конечно, вы же с Валентином не разлей вода, всегда были закадычными друзьями.
— Я очень редко его вижу.
Харриет глотнула бренди.
— Что конкретно ты предлагаешь?
— Я еще не успел все обдумать. Узнал только сегодня утром. Поэтому и пришел к Джорджу, чтобы с ним посоветоваться.
— Посоветоваться со мной. Черт подери, что за наглость!
— Получается, что наблюдая, как он захлебывается, ты говоришь: мол, сам виноват, пусть тонет?
Рассерженный Джордж собрался ответить, но Харриет жестом велела ему замолчать. Единственный в мире человек, который способен жестом призвать Джорджа к молчанию. Она крайне редко к этому прибегала.
— Усмири на время свою враждебность, Росс. Если у тебя есть предложения на этот счет, мы их выслушаем.
— В прошлом месяце мне показывали проспект для акционеров Уил-Элизабет. Судя по тому, что я видел, а я пару раз проходил мимо шахты, он фальшивый. Там упоминается установка насоса. Но его нет и в помине. Я разговаривал с двумя шахтерами, и их представление о жилах совершенно не совпадает с тем, что написано в бумагах. Даже без показаний Пермевана Валентин находится в очень уязвимом положении. Одно дело, если бы речь шла о замках в Испании, но Корнуолл в трех-четырех днях пути для инвесторов из Ланкашира и Йоркшира.
— И что же? — спросил Джордж.
— Трудно представить, как можно помочь Валентину. Я согласен с тобой, что он сам заварил эту кашу. Но по дороге сюда я размышлял о том, что Уил-Элизабет имеет перспективы. Помнишь Гектора Ченхоллса?
— Разумеется.
— Самый прозорливый изыскатель нашего поколения. Не знаю, что с ним случилось.
— Отправился в Австралию, заниматься горной добычей. Четыре года назад. Не думаю, что он вернется в Англию.
Джордж забыл огрызнуться.
— Так вот, после кончины мистера Поупа они с Анвином Тревонансом обратились к миссис Селине Поуп, как ее звали до брака с Валентином, с целью купить права на разработку недр Плейс-хауса с особым упором на площадку, где как раз открыли Уил-Элизабет. Я посоветовал ей не продавать права.
Джордж хмыкнул. Росс допил бренди. \
— Знаю, Валентин положил глаз на эту землю с первых дней брака. Совершенно очевидно, что его усилия пока что не увенчались успехом. Они разрабатывают пять уровней, но только два приносят доход, да и то посредственный. Но говорить еще рано. Не знаю, какой из Валентина управляющий, но предполагаю, что его знания о горном деле невелики, и за неимением средств, чтобы жить на широкую ногу, он убеждает тех, кто разбирается в этом еще меньше, что шахта успешна.
— Путем выпуска фальшивых проспектов! — сказал Джордж.
— Именно.
— За что, если это откроется, он справедливо угодит в тюрьму.
— Да.
Повисла тишина.
— Мне пришло в голову, — заговорил Росс, — что если кто-нибудь предложит ему справедливую сумму за шахту, он с радостью ее продаст.
— Никто не пойдет на такую глупость.
— Если только не захочет спасти Валентина от тюрьмы. Инвесторы не начнут судебное разбирательство, если им вернут деньги.