Повисло долгое молчание.
— Но теперь у нас есть время. Время для встреч, бесед, и чтобы прийти к взаимопониманию.
— Время, чтобы проверить? — спросила Клоуэнс.
В ответ он попросил:
— Можно взять тебя за руку?
Глава четвертая
Они остановились пообедать в отеле «Пирс» в Труро, приехали в Нампару в пять, карета опасно раскачивалась и тряслась, спускаясь вниз по долине к дому. Они не рискнули проехать по мосту, но Паркин, кучер из конюшни «Полумесяц» на Беркли-стрит, отказался ехать вброд в пятидесяти ярдах ниже по течению. В такую засушливую погоду о воде волноваться не стоит, но лошади, по его мнению, могут переломать ноги на камнях.
Когда они прибыли, Беллу как раз навещал Дуайт вместе с Кэролайн, она принесла леденцы, чтобы пробудить у больной аппетит, так что Клоуэнс и Эдварду оказали радушный прием. Кэролайн уже много лет знала Эдварда и расцеловала обоих с поздравлениями. Она сразу же пригласила Эдварда погостить несколько дней у них с Дуайтом в Киллуоррене. Он с благодарностью согласился.
— Чудесно, когда приезжают гости, — продолжила Кэролайн. — Вы знакомы с Софи и Мелиорой? Они приехали домой из школы, а Генри уже взял их под свой контроль.
Вид Беллы потряс Клоуэнс до глубины души. Белла исхудала, потеряла около двадцати фунтов, кожа пошла пятнами, говорила она только шепотом. Белла радостно улыбнулась, но лишь приподняла голову на пару дюймов от подушки для приветствия.
— Клоуэнс!
— Родная моя.
— Нельзя целоваться.
— Тебе хоть немного получше?
— Вроде.
— Я начинаю лечение железом, — сообщил Дуайт. — Жар немного спал, но продержится еще несколько дней.
— Это гнойная ангина? От которой... умерла моя сестра Джулия?
— Боюсь, сильно на нее похоже. Французы стали называть ее дифтеритом из-за пленочного налета в горле. Не забывай, многие выживают. Твоя мать выздоровела.
— Я хотя бы дам маме передохнуть. До сегодняшнего утра она мне не сообщала.
— У нее хорошие помощники. Но трудно ее удержать.
— Я прослежу, чтобы она больше отдыхала.
Белле Клоуэнс сказала:
— Так значит, твоя опера имела огромный успех! Я так рада!
Лицо Беллы словно наполнил поток энергии.
— Да. О да! — Затем свет потух. — Но теперь я не могу петь!
— Сможешь... певческий дар вернется.
Белла закашлялась и скривилась от боли.
— Дядя Дуайт так сказал?
— Да...
— Прошла уже неделя!
— Помнишь первые уроки французского у миссис Кемп? Avec de la patience on arrive a tout [4].
— Терпение, — сказала Белла. — Боюсь, терпения у меня почти не осталось. Даже нет терпения, чтобы поесть. И аппетита к жизни нет.
— Еще немного, дорогая. — Клоуэнс еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. — Не бойся. Через пару недель будешь на ногах.
— Дядя Дуайт так сказал?
— Да.
Когда она вышла из комнаты, оставив сиделкой одну из Мартинов, то увидела, что Эдвард беседует с ее родителями.
Взгляды устремились на нее, и на лице Клоуэнс отразилась скорбь.
— Я понятия не имела. Мама, тебе следовало написать раньше.
— Не хотелось тебя беспокоить. Ей стало хуже в последние пару дней.
— Дуайт считает, что приближается кризис, — заметил Росс. — Скорее всего, сегодня вечером.
— Я приехал в Корнуолл в самый неподходящий для вас момент, — сказал Эдвард. — Когда я получил письмо от Клоуэнс, то так обрадовался, что не стал терять времени на раздумья.
— Вас можно понять, — согласился Росс.
— Кэролайн Энис, которую вы наверняка знаете, пригласила меня пожить у них несколько дней. Я бы с радостью остался, но, по-моему, вмешиваюсь в... серьезные семейные дела. Вам не до меня в такое тревожное время. Чужак, любой незнакомец здесь лишний. И все же меня очень волнует выздоровление Изабеллы-Роуз. Возвращаться в Лондон будет трудно. Если я поживу у Энисов... — он умолк.
— Я думала, вы уже согласились, — сказала Демельза.
— Их дом далеко отсюда?
— Около четырех миль.
Эдвард выжидающе смотрел на Клоуэнс.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты возвращался в Лондон, — ответила она.
— Это все, что мне хотелось знать. Меня пригласили здесь поужинать. После этого я покину тебя до утра.
— Кажется, Дуайт вернется сюда после ужина, — сообщила Демельза. — Он может остаться на ночь. Клоуэнс... не хочешь поехать в Киллуоррен и показать дорогу кучеру?
— Вряд ли Эдвард станет возражать, если я откажусь, — ответила Клоуэнс. — Если наступает кризис, я должна оставаться с ней. Ты можешь не спать, мама, но должна хотя бы прилечь. Какой прок от моего приезда, если я не могу остаться?
Дуайт вернулся в одиннадцать. Он оставил для Демельзы маковый сироп, а Росс проследил, чтобы она проглотила снадобье. Он помог ей лечь и держал за руку, пока она не заснула. Потом взял книгу и закурил трубку в библиотеке, где не слышал кашля Беллы. В старых сельских домах, звуки раскатываются эхом повсюду.
В спальне за Беллой присматривали Дуайт Энис, Джейн Гимлетт и Клоуэнс. Последней хотелось принять активное участие в любой, даже самой незначительной деятельности, смазывать Белле горло или давать ей пить морс из смородины; но главным был Дуайт, и через некоторое время он передал эти обязанности Джейн.
Клоуэнс почти не сомневалась, что Дуайт пытается держать ее подальше от заразы.
Был почти самый долгий день, окончательно стемнело только пару часов назад. Росс вздремнул и очнулся от легкого озноба в первые призрачные часы рассвета. Он отлично помнил, даже спустя тридцать лет, тот поздний рассвет в разгар зимы, когда бушевала буря, а он пробудился от похожей тревожной дремоты и узнал о смерти первой дочери. Все кошмарно напоминало картины прошлого. Гимлетты тогда только приехали, молодые и энергичные; теперь они поседели и сгорбились. Тогда молодой Дуайт Энис только начинал практику.
Демельза... что ж, она стала старше, но почти не изменилась; точно так же, как и тогда, она в самом центре событий. В то время она болела и чуть не умерла. На этот раз не болеет или пока не заболела. Дуайт настоятельно просил держать ее подальше от комнаты больной, по его словам, хотя Демельза когда-то переболела этой ужасной инфекцией, но не исключена опасность вновь заразиться через столько лет.
Все повторяется, думал Росс, только спустя тридцать лет. Тогда была мрачная и яростная зима, теперь — разгар лета и спокойное море. И опасности снова подвергается его дочь, самая младшая, только ей на семнадцать лет больше, чем было Джулии, когда та умерла в этом доме, а лечил ее тот же доктор, ухаживала та же сиделка. Нет, этого не случится. Это невозможно.
Он вскочил и шагнул к лестнице. Из-за штор прорезывался тусклый свет, сражаясь с оплывшими свечами, от одной веял дымок, другая сгорела. Ног что-то коснулось — это Моисей пожелал встретить рассвет. Росс отодвинул щеколду входной двери и выпустил кота на улицу, затем поднялся по скрипучим ступенькам. Демельза все еще спала. Видимо, Дуайт дал ей хорошую дозу опия. Росс отошел и запер за собой дверь, придерживая защелку, чтобы не шуметь. В коридоре шевельнулась тень. Это Дуайт только что вышел из комнаты Беллы. Он коснулся руки Росса.
— Ну что?
— Она спит. Первый здоровый сон за долгое время.
Росс прислушался. Все стихло.
— Это же...
— Да, хороший признак. Пока не обольщайся. Но кажется, кризис случился между двумя и тремя часами ночи.
— Так значит, тебе не пришлось использовать инструмент?
Он имел в виду трахеотомию.
— Не пришлось. И надеюсь, не придется.
У Росса перехватило горло от подступающих слез, он пытался совладать с ними.
— Боже, благодарю Тебя.
— Аминь. Мне пора. Надо навестить еще двоих. Надеюсь, вернусь к вам сразу после завтрака.
— Мне можно войти?
— Не думаю. Мартины сейчас с ней, лучше ее не беспокоить. В доме есть свободная комната?
— Комната Джереми.
— Приляг на пару часов. На всякий случай сообщи Джону Гимлетту, где ты.