В отчаянии Домино пообещал не иметь никаких дел с Лучано, если это так много значит для нее, но добился противоположной реакции: Грациелла еще больше утвердилась в своем решении. Она осталась непреклонной к его мольбам, и Домино наконец сдался. Через неделю он уехал в Рим.
Грациелла думала о Роберто каждый день, потеряла аппетит и мучилась от бессонницы. По ночам кольцо с бриллиантом притягивало ее, словно магнит. Она часто открывала коробочку, смотрела, как камень переливается в лунном свете, сердилась на себя и швыряла его в дальний ящик стола. Но ни на минуту не забывала о том, что оно там лежит. Она успокоилась только тогда, когда положила коробочку на ночной столик возле кровати.
Мать Грациеллы чувствовала, что с дочерью что-то происходит, и предполагала, что это связано с расторжением помолвки. А когда Грациелла стала большую часть времени проводить, запершись у себя в комнате, она всерьез встревожилась о здоровье дочери.
Грациелла повернула ключ в замке и вошла в квартиру. Ставни были закрыты, в комнате царил полумрак, ей показалось, что пахнет цветами… Она устало вздохнула и положила сумочку на туалетный столик. Сняв пальто, вышла в коридор, чтобы повесить его на вешалку, и вдруг заметила кашемировое пальто на крючке возле двери. Ее рука дрогнула, когда она прикоснулась к пальто, отвергая самую мысль о том, что это может быть он, что это его пальто.
Сердце бешено колотилось у нее в груди, кровь прилила к голове, ноги плохо слушались ее, но она совершила над собой невероятное усилие и преодолела расстояние в несколько шагов до двери комнаты матери. Дверь была чуть приоткрыта, Грациелла почувствовала запах дыма гаванской сигары. Она распахнула дверь и в первый момент не увидела ничего, кроме цветов, целого моря цветов, посреди которых на кровати сидела ее мать. Рядом с ней на стуле спиной к двери сидел Роберто Лучано.
Грациелла была не в силах сделать еще шаг и так и осталась стоять в дверном проеме. Роберто медленно поднялся и обернулся к ней. Он был мрачен и старательно отводил взгляд. Наконец он нарушил тягостное молчание, поцеловал руку матери и поблагодарил ее за то, что та позволила навестить ее. Он был огромного роста и казался великаном, заполнившим собой всю маленькую комнатку. Он очутился в ловушке – чтобы выйти, ему надо было пройти мимо Грациеллы. В растерянности он провел рукой по густым черным волосам, а когда опустил руку, то нечаянно толкнул одну из многочисленных ваз с цветами. Она закачалась и опрокинулась; розы, черепки вазы, вода – все оказалось на ковре. Он беспомощно огляделся.
Грациелла вошла в комнату, и они одновременно присели на корточки, чтобы собрать цветы. Он нервно пробормотал что-то по поводу собственной неловкости, и напряженность исчезла. Они удивленно, как дети, оглянулись на мать, когда та сказала, что ее комната, вероятно, слишком тесна для них и что им лучше перейти в гостиную.
– Благодарю вас, синьора Ди Карло, – учтиво поклонился Лучано. – Но мне пора идти.
Грациелла проводила его в холл. Она сняла с крючка его пальто, чтобы помочь ему одеться, но он перекинул пальто через руку. Когда Грациелла открывала дверь, Роберто стоял прямо у нее за спиной. И внезапно он бросил пальто на пол и обеими руками уперся в дверь, так что она оказалась в ловушке. Грациелла обернулась к нему и обняла его за шею.
Ее голос дрогнул, когда она тихо вымолвила:
– Я люблю тебя…
Они поженились тихо, гостей было немного. Роберто съездил в Рим и вернулся вместе с Домино, который согласился быть шафером. Домино ни единым словом не упрекнул Грациеллу; он просто не смог сделать это, видя, как она счастлива. Она поцеловала его по-дружески и поблагодарила за понимание и теплые чувства. Домино рассказал ей, что по окончании учебы через пару лет он откроет свою практику в Палермо и будет заниматься криминальным правом. Его друг и ментор Лучано умел держать слово.
Их медовый месяц прошел на Капри. До тех пор пока они не приехали сюда, им не удавалось побыть наедине. Со дня свадьбы Роберто был погружен в заботы, лично вникая во все мелочи, не упуская ничего из виду. В частности, до отъезда он позаботился о том, чтобы мать Грациеллы поместили в больницу, где ей был бы обеспечен первоклассный уход.
Менеджер отеля встретил их и проводил в апартаменты, состоящие из нескольких светлых, просторных комнат.
Грациелла обратила внимание на то, как беспокоит мужа система охраны отеля. Огромная терраса, увитая плющом, выходила на гавань, и Роберто убедился в том, что с этой стороны к ним в номер никто не проникнет.