– По-твоему, я этого не понимаю? Я из сил выбился, чтобы прокормить семью.
– Что? Я же приказал, чтобы тебе доставляли все необходимое. Ты хочешь сказать, что голодаешь? Да ты с ума сошел?!
– Я уже сказал, что был болен, и…
– Роберто, не играй со мной в эти игры. Я плохо вижу тебя, потому что стал слаб на глаза. Насколько я могу судить, ты здоров и можешь заниматься делом. Может быть, здесь… – коснулся он своей головы, – у тебя что-то сдвинулось. – Каролла замолчал, и в глазах у него сверкнула злость. – Ты идиот, если позволишь, чтобы дело уплыло из твоих рук.
– Я пытаюсь восстановить дом… Ведь это все еще мой дом?
– Да, конечно. Теперь у тебя много детей. Я не сержусь на тебя, но хочу, чтобы мои распоряжения выполнялись. Сынок, я настаиваю, чтобы ты как можно скорее отправился в город. Впрочем, на какое-то время тебе следует задержаться здесь… Дай-ка я посмотрю на твои руки. Глянь, сколько мозолей! Ты валишь лес, вколачиваешь гвозди? Неужели ты работяга? Ты?
– Может, я действительно работяга.
– Ты дерьмо! У тебя голова на плечах, хватка, интуиция. Мне нужны твои мозги, а не руки, умеющие забивать гвозди. Найми людей, чтобы они восстановили твой дом. Найми столько, сколько нужно. У тебя хватит денег оплатить их труды. – Он рассмеялся, обнажив зубы, пожелтевшие от времени. Каролла напоминал бывалого опытного пса. Однако болезненный кашель не оставлял его.
Старик откашлялся и сплюнул в носовой платок, который тут же засунул обратно в карман.
– Я слышал, ты собираешься работать у американцев переводчиком?
– Да, мне нужно переговорить с командиром. А откуда ты это знаешь?
– Не задавай глупых вопросов. Когда я не знал о том, что происходит в городе? Итак, ты решил связаться с американцами… А теперь скажи мне, положа руку на сердце: ты работаешь на себя? Решил выйти на черный рынок без меня? Без своего Папы?
Роберто тяжело вздохнул и покачал головой. У него и в мыслях такого не было. Каролла улыбнулся и приподнял бровь:
– Похоже, ты порастерял свою сообразительность на фронте. Армейская жизнь не пошла тебе на пользу. Ну да ладно. Прежде всего отправляйся к Симозе и возьми на себя часть дела. Ты справишься. Главное, всегда помни о том, что ценится сейчас превыше всего: провизия и работа. Так-то, сынок. Здесь скоро будет как в старые добрые времена, когда торговали самогонным спиртным и возили контрабанду, когда можно было достать все, что угодно. Теперь то же самое, только Италии нужно не виски, а медикаменты, продукты, сигареты и одеяла. И на черном рынке все это есть. Все хотят до него добраться: правительство, бывшие нацисты, ублюдки-коммунисты, каждый сукин сын тянет сюда руки, чтобы сделать деньги. Скажу больше, даже церковь не осталась в стороне: все эти падре только и мечтают о том, как бы подороже себя продать.
Роберто снова вздохнул и встал. Он понимал, что если хочет выйти из игры, то сейчас самое время заговорить об этом. Возможно, Каролла подозревал о его намерениях, поэтому и нанес ему личный визит.
– Я возвращаюсь в Нью-Йорк через неделю. Может быть, мы встретимся еще раз и все обсудим, когда ты устроишься к американцам? Выясни, чем можно у них разжиться, – дюжина пар нейлоновых чулок в наше время может обеспечить тебе половину акций какого-нибудь банка, за коробку сигарет можно на месяц арендовать рыболовное судно, а ты вместо этого пилишь дрова…
Очередной приступ кашля прервал его, и он опять сплюнул в платок. Роберто спросил, как дела у его сына Пола, и лицо старика просияло.
– Из него получился отличный парень. Занимается валютой, скупает лиры по дешевке. Сейчас они ничего не стоят, и мы стараемся покупать как можно быстрее, насколько позволяет денежный оборот. Он мотается в Танжер и обратно как заведенный, обменивает там лиры на доллары. В тех краях за них дают хорошую цену. Мальчишка как сыр в масле катается: за три месяца утроил свой банковский счет, собирается открывать там филиал своего банка. Любит красиво жить, останавливается всегда в «Эксельсиоре» – во время войны нацисты использовали его как воскресный лагерь. Теперь отель отремонтировали, и он приносит неплохую прибыль. Кстати, ты тоже мог бы поселиться там, пока не приведешь в порядок дом.
В эту минуту в кабинет вошла Грациелла с детьми. Она застигла Кароллу врасплох, тот недовольно посмотрел на Роберто и поднялся:
– Мне пора.
Роберто быстро представил ему жену, Каролла едва кивнул. Детям он уделил больше внимания: достав из кармана брюк пригоршню долларов, он сунул их Майклу в руку.