- Кто это? – несмело спросил землепашец.
- Это прекрасная дева твой потомок. Она дочь твоего правнука.
- Как же это возможно? – расчувствовался старик. Он не мог поверить, что это правда. Что возможны такие чудеса на свете и всё, что с ним происходит сию секунду наяву, а не во сне.
- Ты забыл кто я? – твёрдо поинтересовалась Фрейя.
- Помню, госпожа, - закивал Ганз, - что же ты от меня хочешь?
- Мы с тобой заключим сделку. Я изменю твою и твоего отпрыска жизнь. – Колдунья приподняла капюшон. Ганз увидел пухлые губы, на которых была явственная улыбка. – А ты мне пообещаешь, что, когда этой девице исполнится двадцать лет, она выполнит моё поручение.
- Как же я могу дать такое обещание? – старик опять взмолился и упал на колени. - Она появится на свет через сто лет после меня! Смеешься надо мной? Ни губи, госпожа!
- Успокойся! – всё с той же нежностью сказала Фрейя. – Встань на ноги и перестань кланяться! В скором времени кланяться будут тебе!
- Какое поручение ты дашь этой деве? – опустив глаза, спросил Ганз.
- Не волнуйся, с ней всё будет в порядке. – Заверила колдунья.
В тот момент бедный старик терзался о двух вещах. Во-первых, его не покидало сомнение, что, может, это злая шутка? Возможно, всё это просто дурной сон. А если сон? Можно и пообещать, всё равно ничего не изменится. Во-вторых, если же правда и сделка осуществима, то девицы этой он не знает и никогда с ней не познакомится. Значит, совесть его будет не тронута, он ведь не узнает о её судьбе и какое поручение колдунья даст. Получается, что можно и в этом случае согласиться на заманчивое предложение.
- Быть по-твоему! – уверенно сказал Ганз и кивнул головой.
- Вот и славно… - полушёпотом произнесла Фрейя.
Более женщина ничего не добавила, она повернулась и пошла на другую сторону дуба. Распахнутая кора всё с тем же треском захлопнулась, скрыв портрет девушки.
Ганз постоял немного в недоумении. Он не понимал, что ему дальше делать. Старик не нашел ничего лучше, как обойти дуб вслед за колдуньей. Но с другой стороны её не оказалось.
«Обманула!» - с обидой подумал Штейн. Тяжело вздохнув, землепашец отправился домой.
Спускаясь с холма, от которого вела пыльная дорога к его дому, он заметил, что у калитки их скромного жилища толпится народ. Они кучно обступали всадников на рысаках, которые были явно королевскими стражами. Весь в волнениях Штейн прибавил шаг. Дыхание его участилось, на лбу появился пот.
«Что могло приключиться?» - прокручивал он мысль.
У самой ограды стояли его соседи. Они бросали на растерянного старика самые разнообразные взгляды. Кто-то смотрел восхищённо, радостно улыбаясь, словно приключилось великое чудо. Кто-то злобно косился, будто Штейн взял у них тысячу золотых в займы и не торопился возвращать. У других в глазах была нескрываемая, всё разъедающая зависть.
- Что тут случилось?! – закричал Ганз. Он ворвался в ограду.
У избы так же важно расхаживали стражники. Увидав взволнованного старика, они обнажили свои мечи, будто увидели опасного преступника.
- Пропустите его! – распорядился старший из них. В тот момент он выходил из их дома.
- Господин, - содрогающимся голосом от волнения и сильнейшего испуга поинтересовался Штейн, - что тут творится? Чем моё семейство провинилось? Вы же стража Короля?
- Так и есть, - по-доброму хмыкнул старшина королевской стражи, - только семейство твоё не провинилось, а заслужило великую благодарность Короля и завидную награду.
Подобное объяснение не дало ясности происходящему. Старик несмело зашёл в дом. За столом, за которым семья Штейнов трапезничала не один десяток лет, восседал сам Король. Он лично приехал, чтобы отблагодарить Штейнов. Как оказалось сын Ганза, Ромель, как обычно отправился на поля, чтобы разогнать птиц. Пернатые вечно стаями нападали на посевы сельчан. Он неспешно прогуливался меж золотистых колосьев.