Ага, мистер Дрябли, значит, вы охотник за драгоценностями, путешествуете с курорта на курорт в поисках состоятельных одиноких дам. Наверное, успели понять, что в Мерано богатой добычи не жди.
— Кто вы такая? — вдруг спрашивает он у Ариэль. — Зачем вы здесь?
Она вздрагивает от страха.
— Что? — спрашивает она. В ее голосе звенит паника. — Что? Почему вы сказали так? — Она вскакивает столь поспешно, что шезлонг с громким стуком опрокидывается. — Почему вы сказали так? Чего вы хотите? Кто вас послал?
И мистер Дрябли, и я спешим ей помочь, но она отшатывается. Ее лицо заливает смертельная бледность.
— Отойдите! — кричит она. — Отойдите от меня!
Он удивленно смотрит на нее. Такое отчаяние в голосе женщины захватило его врасплох. А источник журчит и журчит, ему дела нет до нас.
— Прошу прощения, — говорит он, водружает на место шляпу и, манерным жестом засунув в карман носовой платок, бочком удаляется.
Надо же было ему среди всех бессмысленных фраз выбрать именно эти слова! Как бы мне хотелось исколошматить этого суетливого жирного идиота! Теперь она захочет уехать отсюда, как раз тогда, когда я начал понемногу успокаиваться. Проклятье. Как ей удается балансировать на самом краю обрыва? Томазино, ты дурак, если решил, что это легко.
Кто вы такая? Зачем вы здесь?
Ариэль опускается на другой шезлонг. Ее лицо серо, как пепел, она дрожит всем телом даже под теплыми лучами солнца. Я опускаюсь на колени, стараясь не коснуться ее.
— Давай найдем Маттео, — говорю я.
— Пусть он уйдет. Пусть он уйдет, — шепчет она снова и снова. Плотно обхватив себя руками, покачивается взад-вперед.
— Он ушел. Не волнуйся, он ушел.
На мое плечо падает тень. Я поднимаю глаза и вижу Графа Скорбей. Его пальцы, замечаю я, такие же тонкие и изящные, как его тросточка, а глаза своеобразные, светло-карие, в золотистых искорках.
— Чем могу помочь? — спрашивает он с характерным итальянским акцентом.
— Она очень испугалась, — говорю я ему. — Не могу объяснить, почему. — Не знаю откуда, но у меня возникло чувство, что с ним можно поговорить. У меня одно из моих знаменитых озарений. Мне кажется, этому человеку можно доверять. Может быть, все дело в выражении его глаз — в них нет никаких потайных мотивов, кроме искреннего сочувствия. — Будьте добры, найдите моего брата. Он гуляет в парке с ребенком.
Граф раскланивается и быстрым шагом уходит. Я пытаюсь заговорить с Ариэль — так, ни о чем, просто чтобы словами успокоить ее. На мое счастье через пару минут к нам спешит Маттео и кладет ей на руки маленькую Брайони. Ариэль все еще бледна, как смерть.
— Теперь можешь идти к себе в номер, — тихо говорю я. — Маттео тебя проводит, с тобой ничего не случится.
Они уходят. Граф Скорбей протягивает мне визитную карточку. На ней выгравировано его имя — Леандро делла Роббиа — и замысловатый фамильный герб.
— Мерзкий он человек, этот коротышка inglese, — говорит он. — Мне очень жаль. Люди за тем и приезжают на воды, чтобы их не беспокоили. Но война все переменила. Теперь здесь совсем мало гостей, только вульгарные иностранцы.
— Боюсь, мы тоже вульгарные иностранцы.
— Иностранцы — да. Вульгарные — нет, — говорит он. — Юная леди, которая приехала ко мне, тоже inglese, но я надеюсь уберечь ее от пристального внимания синьора Адлингтона. Не согласитесь ли поужинать с нами сегодня вечером?
— С удовольствием, — отвечаю я ему. — Но не могу ничего обещать. В настоящее время мы мало общаемся с людьми. Я оставлю записку для вас на конторке портье.
— Понимаю, — говорит он.
Вскоре они надежно укрылись наверху. Ариэль сидит на балконе со спящей Брайони на руках — она могла просиживать так часами; Маттео стоит на страже и обводит взглядом широкие, залитые солнцем горизонты долины Адиджи, подернутые дымкой, благоухающей цветами абрикоса, просторы, где взгляду не преграждают путь ни стены, ни темнота. Убедившись, что с ними ничего не случится, я отправляюсь на поиски синьора Гольдини и за стаканом граппы прошу рассказать мне, что он знает о Леандро. Сдается мне, что дражайший синьор будет рад случаю посплетничать, и он меня не подводит.
— Il conte? О, он настоящий джентльмен. Так любезно с его стороны нанести нам визит, — говорит синьор Гольдини. — Весть о приезде il Conte della Robbia пойдет по всему миру, люди начнут съезжаться сюда, как раньше. — Он просиял. — Многие богачи в войну покинули Италию, но только не il conte. И contadini он сохранил, и имущество в поместье спас — чудо! И сколько у него денег — больше, чем у Медичи! Морские перевозки, знаете ли. У греков разве корабли? По сравнению с нашим il conte — корыта! О, он один из самых богатых людей в Италии. Потому что никому не доверяет. Те, кто доверил свои деньги другим, — где они? Пуф-ф! Arrivederci! Конечно, дуче пытался — как это говорится? — конфисковать все, что смог найти, но il conte этому бабуину не по зубам. Слишком умен. Он отправил свои корабли прочь. Они разрушили два его дома, но самый большой, в Тоскане, остался. Он называется Са’ d'Oro.