— Нет, нет, нет…
— Если хочешь сказать «Нет», говори: «Нет, мой повелитель». — Его руки обшаривали ее тело, острые ногти царапали кожу над корсетом. В его касаниях не было нежности, только неутолимое желание обладать и оставить свою печать.
— Будешь ли ты разумной, моя умненькая Доула, или хочешь, чтобы тебе стало хуже?
— Прошу вас…
— Прошу… кого?
— Прошу вас, мой повелитель. — Из ее груди вылетал лишь тихий шепот.
Это, должно быть, кошмар. Господи, только бы проснуться, проснуться и оказаться в уютной маленькой квартирке, где Джун болтает по телефону, только бы, только бы…
— Вот так-то, — сказал он и опустился на колени между ее ног.
Всхлипывая, она закрыла глаза. По ее щекам текли слезы.
— Э, нет, — сказал он. — Ты уже видела это и будешь смотреть, как я тебя беру. Будешь следить за своим собственным падением. — Он склонился, положил руки ей на лоб и пальцами раскрыл глаза.
— Видишь это? — спросил он, указывая на свой член. Он торчал прямо на нее, огромный и чудовищный. — Я знаю, ты не можешь отвести глаз от его великолепия. — Он снова рассмеялся. — Видишь это? Видишь? Отвечай.
— Да, — еле слышно шепнула она.
— Да — кто?
— Да, мой повелитель.
— Правильно, — сказал он. — Я твой хозяин и повелитель, а ты моя рабыня. Ты повинуешься моим приказам, поклоняешься мне и только мне. Повинуешься этой части моего тела и преклоняешься перед ней. — Он почти что сел на нее и шлепнул своей штукой, твердой и торчащей, сначала по одной щеке, потом по другой, потом ткнул в подбородок.
От этого гнусного касания она завизжала. Сила вернулась в ноги, она принялась яростно извиваться.
— Пусти меня, пусти меня, мерзавец, пусти, прекрати…
Она кричала и кричала, но, не прошло и мгновения, он улегся на нее и одним жестоким толчком проник внутрь. Ее тело пронзила жесточайшая, невыносимая боль. Она еще громче завизжала от боли и ужаса. Сквозь крики она слышала его злорадный смех. Он остановился на краткий миг и снова начал двигаться, наваливаясь всем телом, всей своей тяжестью. Она задыхалась от боли во всем теле, от боли в груди, не могла дышать, ее душил корсет, душил он… Он капля за каплей выдавливал из нее жизнь, убивал медленными, невыносимыми ударами. Растягивал свое удовольствие и ее муку.
— Хочешь, чтобы я остановился? — спросил он.
Она только кричала и кричала.
— Хочешь, чтобы я остановился? — повторил он.
— Да, — всхлипнула она.
— Да — кто? — Он просунул руки под подушку, притянул ее еще ближе. Он разорвет ее надвое. Она умирает.
— Да, мой повелитель.
Она кричала, не могла остановиться, но это чудовище все так же лежало на ней. Она задыхалась, ощущала только одно — боль. Вдруг он задвигался быстрее и быстрее, сильнее и сильнее, а в ушах все звучал его злорадный смех. Он силой открыл ей глаза, приподнял ей голову, и она увидела его маску, жестокий изгиб толстых губ, а руки его обхватили ее за плечи, и он проник еще глубже.
Она умрет. Человек не может пережить такую боль и остаться в живых.
Со страшной силой толкнувшись в ней в последний раз, он остановился. И больше не двигался. Он лежал на ней долго — ей показалось, целую вечность. Она не могла дышать. Закрыла глаза, чтобы не видеть ужасной насмешливой ухмылки на его лице.
— Ты моя, — сказал он. — Ты принадлежишь мне.
Его руки легли на ее лицо, снова заставили раскрыть глаза. Он потянулся к небольшому столику у изголовья и взял стакан воды со льдом.
— Выпей, — велел он, поднося стакан к ее губам. Она боялась, опасалась, что это яд, что он, овладев ею, убьет ее, но сопротивляться не было сил. Напиток оказался холодным и очень вкусным.
Когда она напилась, он поставил стакан и медленно вышел из нее. Потом придвинулся к ее лицу.
— Как много крови, — сказал он. — Великолепно. Теперь, когда пролилась первая кровь, начнется настоящее обучение. — Он коснулся ее и размазал кровь по лицу, по шее, по груди.
У нее снова закружилась голова, потянуло в сон.
— Добро пожаловать в Клуб, — произнес он.
Она не знала, долго ли пробыла без сознания. Проснулась в полной темноте, голова все так же кружилась, все тело болело, глаза были закрыты повязкой. Будто сквозь пелену, она краем сознания чувствовала, как чьи-то руки осторожно приподняли ее, отнесли в ванную, обтерли между ног прохладной влажной тканью, вытерли липкую слизь, усадили ее на унитаз, отнесли обратно на кровать. Расшнуровали и сняли корсет. Наконец-то она смогла вздохнуть. Она была слишком измучена, сражаться не было сил, и она опять уснула.