А мы будем вести себя еще тише.
Сыщики выслеживают его уже не первую неделю, и операция назначена на сегодня. Единственный рискованный момент — не упустить Арундела в клубе, когда его друзья напьются вдрызг. Мы должны быть уверены, что он идет домой один и не слишком пьяный.
Серьезные беседы всегда лучше проводить под покровом ночи.
В замке скрежещет ключ; дверь приоткрывается и тут же захлопывается, с тяжелым грохотом, как и положено двери старинного богатого дома. Арундел Гибсон кладет ключ на стол в передней. Проходит в гостиную, скидывает пальто на диван, затем подходит к буфету и наливает себе выпить. Эти звуки хорошо знакомы нам.
— Чудесный виски, старина, — произносит чей-то голос.
— Лучшего не найти, — поддакивает второй.
— Составь нам компанию.
— Что? Что такое? — Арундел в панике озирается. Незнакомые голоса в отцовской гостиной так пугают его, что он совершенно теряется. Кроме того, его мысли еще немного путаются после приятного вечера с дружеской болтовней и флиртами, а последний мартини явно оказался лишним. — Кто вы такие, черт побери?
— Я — Стриж-один, — говорит первый голос, глубокий и хриплый.
— Я — Стриж-два, — говорит второй, такой же.
— Зови нас просто Стрижами.
— Кто вы такие? — повторяет Арундел, постепенно приходя в себя. — Как вы смеете?
— Еще как смеем.
— Такая у нас работа.
— Что вы здесь делаете? — спрашивает Арундел, подходит к столу и откидывает со лба светло-каштановые волосы. Глаза у него карие, немного потемнее волос, он высок и худощав, взгляд у него решительный. — Почему вломились в дом моих родителей? Я звоню в полицию.
— Я бы на твоем месте этого не делал.
— Это еще почему? — спрашивает Арундел.
— Полиция знает, что мы здесь, — самодовольно отвечает Стриж-один.
— Точнее говоря, полиция нас и послала, — подтверждает второй.
— Просила побеседовать с тобой.
— Полиция не хочет вмешиваться в это дело.
— В это чертовски трудное дело.
— Еще какое трудное.
— Что вы хотите сказать? — спрашивает Арундел.
— Что хотим, то и говорим, — отвечает Стриж-один.
— Но зачем полиции присылать вас? — озадаченно спрашивает Арундел.
— Напряги воображение, милый мальчик.
— Мы думали, ты умнее.
— Ничего не понимаю, — говорит Арундел. — Моему отцу грозит опасность?
— Опасность? Нет.
— Не грозит.
— Я бы лучше сказал — неприятности.
— А вот неприятности — грозят.
— Вот почему мы здесь.
— Предостеречь тебя.
— И попросить тебя о помощи.
— Мы надеемся на тебя.
— Меня? О помощи? — кричит Арундел. — Что вы такое говорите? — Но все-таки он уже не так насторожен. Певучий речитатив Стрижей, их спокойная уверенность убаюкивают его. Он отпивает глоток виски. Они чувствуют себя как дома, замечает юноша, и ему в голову приходит неожиданная мысль: сам он никогда не испытывал под родительским кровом такого спокойствия. — Мне казалось, профессионалы здесь — вы.
— Но ты ему родной.
— Тебе он доверяет.
— И мы тебе доверяем.
— Достоин ли ты доверия, Арундел Сирил Сент-Джеймс Гибсон?
— Чудесное имя. Просто шикарное, — вкрадчиво сообщает Стриж-один.
— Еще какое шикарное, — подтверждает Стриж-два.
— Только произносить трудновато.
— Верно. Ладно, к делу. Арундел Гибсон, ты человек чести?
— Человек слова?
— Можем ли мы довериться тебе?
— Как мужчине?
— Как джентльмену?
— Можем?
— Можем?
У Арундела голова идет кругом от выпивки и потрясения.
— Что вы задумали против моего отца? — выдавливает он. — Что, черт возьми, вы затеваете?
— Ты не ответил на наш вопрос, — с грустью произносит Стриж-один. Гости переглядываются.
— Некогда терять время, — говорит Стриж-два.
— Совсем некогда.
— Он не тот человек, какой нам нужен.
— Не тот, старина. — Они дружно встают.
— Скоро увидимся.
— Очень скоро. Горячо благодарим за внимание.
— Простите, если напугали.
— В следующий раз нам больше повезет.
— Погодите. Постойте! Не уходите, — останавливает их Арундел, отставляя бокал, и умоляюще воздевает руки. — Расскажите, что вам нужно. Это касается моего отца. Клянусь, я никому не скажу. Честное слово.
— Честное слово, — повторяет Стриж-один.
— Честное-пречестное, — поддакивает Стриж-два.
— Молодец, старина.
— Как мы и надеялись.
— Да. И даже лучше.