— Значит, он тебя туда еще не ввел, — осторожно произносит Стриж-один.
— Гм, — тянет Стриж-два. — Не ввел своего единственного сына.
— Это настораживает.
— Верно, верно.
— Никакого намека?
— Ни звука?
— Нет, клянусь, ничего, — отвечает Арундел. — Я учился в школе и редко видел отца. Только на каникулах. Он страшно занятой человек.
— Даже некогда побыть с родными, — печально качает головой Стриж-один.
— С самыми близкими. — Стриж-два тоже кивает.
— Негде поговорить по душам.
— Так, чтобы не подслушали.
— Мне это кажется разумным.
— Верно, приятель.
— Но я все-таки не понимаю. Если вам нужно предупредить его о чем-то, почему вы не пойдете к нему? — кричит Арундел.
— Слишком опасно, — поясняет Стриж-один.
— Слежка, — говорит Стриж-два.
— Вот в чем дело.
— А не то все выплывет наружу.
— Но тебе, старина, ничто не грозит, — подмигивает Стриж-один.
— Мы объясним, — предлагает Стриж-два.
— Мы знаем, что тебе можно доверять.
— И что же я должен делать? — уныло спрашивает Арундел.
— Скажи отцу, что тебе нужно повидаться с ним, — советует Стриж-один.
— Очень просто, — подтверждает Стриж-два.
— Скажи, дело неотложное.
— Связано с девушкой.
— Девушка в беде — это всегда срабатывает.
— Как по волшебству.
— Скажи, что тебе нужно повидаться с ним.
— Безотлагательно.
— Скажи, что встретишься с ним в городе.
— Пусть останется на выходные.
— Но в деревне проще поговорить наедине, — возражает Арундел.
— Старина, твоя мама ничего не должна знать.
— Здесь хорошо и тихо.
— Так очевидно, что никому и в голову не придет.
— Как в «Похищенном письме».
— Спрятано на самом виду.
— Но как быть со слугами? — спрашивает Арундел.
Оба Стрижа медленно обводят взглядами комнату.
— Что-то я их здесь не вижу, — говорит Стриж-один.
— Лежат себе в тепле и уюте, — самодовольно усмехается Стриж-два.
— Вы им ничего плохого не сделали? — встревоженно спрашивает Арундел. — А не то…
— За кого ты нас принимаешь? — обиженно перебивает Стриж-один.
— Мы строгие профессионалы, — важно заявляет Стриж-два.
— Пойди, убедись сам.
— Мирно похрапывают.
— Не о чем беспокоиться.
— Совсем не о чем.
— Если ты позвонишь отцу и сделаешь, как мы просим.
— Все очень просто. Неприятности с девушкой.
— Скажи, что дело срочное.
— А когда он будет здесь, передашь ему вот это, — говорит Стриж-два и достает толстый конверт из плотной бумаги. Он надписан размашистым наклонным почерком, адресован сэру Бенедикту Гибсону и запечатан щедрым куском темно-багрового воска цвета коктейля «Белладонна». На нем печать сэра Патти, извлеченная из его стола при уборке после безвременной кончины. — Здесь все объясняется.
— И не о чем беспокоиться.
— Замнем дело в зародыше.
— Ты же не хочешь скандала?
— От скандала одни хлопоты.
— Ужасные хлопоты.
— Плохо для дела.
— Плохо для семьи.
— Он будет благодарен, помяни мое слово.
— Он наверняка расскажет тебе обо всем, — говорит Стриж-один.
— Пора бы тебе вступить в клуб, — добавляет Стриж-два.
— Особенно после этого.
— Когда ты спас честь семьи.
Стрижи улыбаются во весь рот, приподнимают котелки и собираются уйти.
— Только и всего? — Арундел потрясенно смотрит на них. — Вы вламываетесь сюда без приглашения, рассказываете мне фантастическую историю о каком-то клубе и о моем отце, а потом встаете и уходите? Что я должен сделать?
— Делай, как тебе сказано, старина, вот и все, — отвечает Стриж-один. Его голос внезапно меняется, в нем уже нет прежнего веселья и ветрености. Арундел бледнеет.
— Мы не шутим, — добавляет Стриж-два. — Дело серьезное. Не для малышей. Сделай так, как мы велели, и пусть твой отец разбирается с последствиями. Или подожди, пока последствия сами разберутся с тобой.
— Но что, если произойдет ошибка? — спрашивает Арундел. Бедняга, он совсем растерялся. Впервые в его безмятежной юной жизни мальчику предстоит принять серьезное решение, и это для него слишком тяжело. Слишком болезненно.
— Какая еще ошибка? — Лицо Стрижа-один, скрытое в тени, чуть-чуть смягчается. — Вот, возьми. Если произойдет катастрофа, можешь позвонить по этому номеру. — Он протягивает Арунделу крохотный клочок бумаги. — Спроси Стрижа. Но помни — только если произойдет катастрофа. Я понятно выразился?