– Я домой хотел! – Артур смотрел мне прямо в глаза. Я сел на стол рядом с ним: – В ногах правды нет!
Он еле заметно улыбнулся.
– Артур, дело прошлое. Ты быстро хотел домой. Ошибка. Они проебали адаптацию рабочей поверхности культи и притирку к протезу. Ошибка. Теперь имеем, что имеем. Но всё можно переделать. И больше ужас не повторится. Ляжешь в отделение, когда захочешь. Тебе же никто не говорит, что это должно быть завтра. – Я обнял его за плечи. – Ты даже не представляешь себе, Артур, какой ты молодец. Я вот не знаю, смог бы…
Мы просто сидели плечом к плечу и молчали. Лось вернулся.
– Ну, поговорили?
Я кивнул.
– Тогда завершим перевязку.
Я встал с перевязочного стола.
– Мишка, подай протез, – попросил Артур, когда всё закончилось; помолчал и добавил: – пожалуйста.
Мы вышли впятером.
– Поедем в «Красную горку», – не предполагающим возражений тоном объявил Артур.
– Жена не поймет, – смущённо улыбнулся Лось.
– Тогда сейчас к тебе заедем и всё объясним.
– Ладно, не надо, я позвоню.
В «Красной горке», фирменном пивном зале Григорьевского пивзавода, стоял полумрак. Остро пахло солёной рыбой и терпким свежесваренным пивом. На дощатой сцене музыканты потихоньку бренчали вхолостую, подключая и настраивая аппарат. Метрдотель, пожилой, худой, сутулый, едва завидев медленно идущего впереди прихрамывающего Артура, как чёртик из табакерки выскочил из-за столика с настольной лампой, приглашая нас в кабинет.
– На твоё усмотрение, – бросил ему на ходу Артур.
Не успели мы бросить наши усталые кости на деревянные скамейки с высокими спинками, как в кабинет гуськом влетели четверо официантов. Первые двое тут же со стуком приземлили на липкую влажную грубую столешницу десяток бурлящих высокими пенными шапками кружек, не расплескав ни капли. Вторая двойка завершила заселение стола, уставив его всяческими хлебами и лавашами, мясными и рыбными нарезками, тарелками с воблой и креветками, овощами, шашлыками и двумя бутылками водки.
Мне так захотелось жрать, что, позабыв о приличиях, я залпом втянул в себя полкружки, и, не обращая внимания на закуску, принялся за горку дымившегося на блюде поодаль шашлыка. Когда первый приступ жадности и голода был преодолён, отвалился на спинку скамейки, ища взглядом на столе сигаретную пачку.
– Водочки? Ерша? – обратился ко мне незамедлительно оказавшийся рядом официант.
– Не, пасиба. Ну его на хуй.
– Руссиш культуриш! – заржал Джинн.
– И чё? – парировал я. Джинн не нашёл, что мне ответить.
– Какы-ые лю-у-ди, и всэ ф сборэ!.. – в полутьме кабинета возник брюнетистый коренастый, поблескивающий золотыми зубами, смуглокожий мужик.
– Привет, Колян! – салютнул поднятой рукой Артур. – Присаживайся. Мишка, как у вас там говорится?
– В ногах правды нет! – выпалил я.
– О-о-о, тач-чнак! – рассмеялся Колян, протискиваясь на свободное место на скамье напротив меня.
– Вот, ребята, это Коля. Мой друг и товарищ, – представил гостя Артур. – А это, Коля, наши лучшие во всем мире доктора: Виктор Семёнович, Лёша, Миша и Юра!
– Чито ви пиоти? – скривился Коля, с деланным отвращением рассматривая водочную этикетку.
– Сам видишь, – хмыкнул Лось.
– Каничяйти эта нимедыленна! – Коля дважды хлопнул в ладоши, протянул подошедшему официанту брелок с ключами: – У мэня в багажник сумка. Прынесы, буд другам, дыве бутилька.
Официант вернулся, прозрачные бутылки без этикеток коричневато-золотисто блеснули под лампой.
– С родин! Мой дяда делат! Ви такой конияка нэ пробоваль!
Коньяк, и правда, оказался улётным.
– Веселие Руси есть пити, не может без того быти! – констатировал Джинни. Мне его констатации были до лампы, которой у него к тому же не было. Тем не менее, я понял: нужно выбирать что-то одно, либо пиво, либо коньяк. Идти «на понижение» было опасно, поэтому остановился на коньяке. Увы, тот был обманчиво мягок, но притом необманчиво заборист.
Мужики же, существенно превосходящие меня питейными способностями, отважно налегали и на то, и на другое. Наконец, трапеза подошла к концу.
– Теперь в баньку! – с интонацией патриция провозгласил Артур.
– Да ну на хуй! – плебейски отозвался Лось. – Я к жене. Пусть мне черти такси вызовут.
– Я отвезу! – закричал Артур. – А, может, с нами, Вить?! Мы, ведь, того, без девок, без развратов, чисто помыться, всё…
– В другой раз, родной! – Лось крепко расцеловался с Артуром, попрощался с нами и неожиданно твёрдой походкой покинул кабинет.
– Бл-л-лять, у нас «трёхсотый»! – заржал вслед ему Артур.