С другой стороны, значит это не они их распахнули? И почему-то решили, что, пока я в дверях, им ничего не угрожает. Захват считает, что Призрачный не причинит мне вреда?
Первый вопрос: почему? А второй, куда более важный: прав ли он? Гоблины хором уверяли, что Призрачный в отличном состоянии. Они якобы всё проверили и обнаружили только три дефекта — два выпавших камня в холле и один — снаружи — в фундаменте.
Мне же оставалось лишь удивляться, что я всё ещё стою здесь и пытаюсь что-то выяснять, когда совершенно очевидно, что связываться с этим замком не стоит. И дело не в трёх камнях, хотя сама по себе невозможность установить их на место говорит о многом.
Дело в том, что здесь можно ожидать любых сюрпризов. Ох не зря гоблины не продавали его и сами не пользовались!
На миг мне почудилось, что по полу и стенам волной прошла глубинная дрожь, вроде бы даже тяжёлая люстра, висевшая на толстых длинных цепях, немного качнулась. Промелькнули какие-то пятнышки света, вроде солнечных зайчиков. Я посмотрела на окна и они показались мне светлее и больше, чем раньше. Кажется, выглянуло Солнце — вот и мерещится. Просто освещение изменилось.
***
Замок просыпался: потягивался стенами, жмурился окнами, нащупывал фундаментом прочное основание, вздыхал, приоткрывая двери, разгоняя застоявшийся воздух по коридорам, лестницам и вентиляционным шахтам.
Его многовековой сон закончился. И его многовековому плену тоже скоро придёт конец.
Он знал, что его время наступит, надо только подождать, и мерзкие букашки наконец предпримут что-нибудь, что даст ему возможность освободиться.
Как же он их ненавидел… Гоблины — захватившие его, пленившие жадные твари! Замок содрогнулся, вспоминая то время, когда они получили возможность копошиться у него внутри, думая, что теперь он принадлежит им.
Принадлежит! Они вообразили себя его хозяевами, владельцами. Только из-за того, что обманом получили какую-то жалкую бумажку, утверждающую их право собственности. Тупые червяки! Хозяевами Призрачного замка могли быть и были только его создатели, только они — и никто другой! Никогда.
Потом у него были хранители. Хорошая пора. Он относился к хранителям с теплом, почти с нежностью, он заботился о них и позволял им всё.
Но мерзкие узурпаторы разрушили его безмятежную жизнь, погубили хранителей и захватили его, как они думали. Их ждало горькое разочарование. Ничего не могли они добиться, напрасно потрясая бумажонками и требуя от него подчинения.
Они получили замок от хранителей, а вовсе не от хозяев, и потому не имели над ним настоящей власти. Правда, ему приходилось терпеть их присутствие, впускать их в холл и жилые комнаты. Но им было нужно не это — они рвались в подземелье, искали тайные ходы, желали вырвать у Призрачного его сокровища и его тайны.
Какое-то время замок слегка развлекали эти бесплодные попытки. Ему нравилось видеть их разочарование, злость и беспомощность. Но потом этого стало мало. Он слишком сильно ненавидел их за то, что они сделали с хранителями.
Если бы он мог убить мерзких тварей… Но бумага, передававшая им права хранителей, не позволяла это сделать.
И тогда Призрачный уснул. Лишь сам остров остался в полудрёме — жить своей таинственной жизнью. Гоблины не подозревали о ней. Пусть копошатся, пусть ищут то, чего никогда не найдут, и добиваются того, что никогда не получат.
Рано или поздно права перейдут к кому-нибудь ещё, и тогда уж он возьмёт своё.
Когда Захват составлял проект договора продажи, Призрачный начал пробуждаться. Когда Уклад доставил на остров покупательницу, замок со злорадным предвкушением уже гонял гоблинов, сожалея лишь о том, что по-прежнему не может их прикончить.
Когда покупательница подошла к его дверям, Призрачный расхохотался бы, если бы не опасение спугнуть её. И он распахнул перед ней двери.
Лети, маленькая глупая пташка. Скоро ты возомнишь себя хозяйкой Призрачного замка, скоро ты станешь его рабой.
Веками ему снились сны о свободе, и в своих грёзах он успел всё продумать.
Ты рассчитываешь, что станешь хозяйкой, но будешь всего лишь хранительницей. Хранителя нельзя убить, но его можно подчинить и свести с ума! И очень скоро ты напишешь отказ от своих прав, маленькая пташка. И Призрачный обретёт долгожданную свободу.
Тогда уж он решит твою судьбу — запереть ли тебя навеки в одной из тайных комнат, убить или вышвырнуть прочь.
И больше никто, никто и никогда не попадёт сюда против его воли. Свобода! Она так близко… Лети, маленькая пташка. Ловушка готова.
Но кто это с ней? Эльф? О несчастное создание… Во что превратила вас жизнь в этом мире с жестокими и грубыми людьми… И всё-таки — это эльф… И магия его всё такая же тёплая и заботливая, какой он помнил её…
Призрачный вздохнул и пошире раскрыл глаза-окна навстречу новому дню своей жизни. Давно забытое тёплое чувство едва заметно шевельнулось в его каменной груди.
***
Пока мы с мистером Свифтом вели переговоры с гоблинами, Букер медленно приблизился к камню, выпавшему из свода очага, осторожно прикоснулся к нему, погладил, словно успокаивая норовистое животное.
Я заметила, как неприязненно и даже брезгливо смотрят на домовика гоблины, повернулась к Укладу — нет, мой поверенный наблюдал за Букером с интересом, ничего похожего на презрение не отражалось на его честном лице.
Букер плавно взмахнул руками, и здоровенный камень, немногим меньше домовика по размеру, так же плавно поднялся в воздух и торжественно поплыл к своему законному месту, где и устроился, судя по виду, весьма надёжно.
Дядя Гарольд попробовал камень рукой, проверил чарами.
— Если бы я не видел собственными глазами, не поверил бы, что его вообще можно выломать, не разрушив прежде замок до основания. Как вы понимаете, моя дорогая, это особые камни: камень из очага, фундамента и одной из главных опор, — задумчиво говорил мистер Свифт, наблюдая за тем, как Букер, под откровенно враждебными взглядами гоблинов, устанавливает на место второго дезертира.
— И как это понимать, дядя Гарольд? — спросила я со вздохом. — Что вы мне посоветуете?
— Я не возьмусь советовать, — покачал головой старичок. — Очень сложный вопрос. Могу лишь сказать, что я бы рискнул. Этот замок и остров таят столь много загадок, что для меня одно это было бы достаточной причиной. Но вы — совсем иное дело. Вы так молоды и, простите, моя дорогая, так неопытны. Я совсем не уверен, что вам стоит связывать свою жизнь с этим таинственным местом.
— А если я попрошу вас переехать сюда вместе со мной? Вас и Букера, конечно. Пожалуйста, дядя Гарольд! Мне почему-то очень трудно расстаться с этим замком… Но я не смогу остаться здесь одна. Даже с Пайки. Это место и притягивает меня, и пугает…
— Думаю, нужно спросить у Букера, — отозвался мистер Свифт.
— Да! Да, конечно. Букер, что ты думаешь? Как считаешь, соглашаться мне или нет? И согласишься ли ты переехать сюда вместе с мистером Свифтом?
— За другом своим последует Букер повсюду, — тихо сказал домовик.
— Но ты считаешь, что я должна отказаться? Или нет? Как будет лучше?
Гоблины, за исключением Уклада, наблюдали за этой сценой с брезгливым ужасом, словно я вздумала советоваться с вошью или червяком. Букер, в свою очередь, просто игнорировал их.
— Судьбы исполниться должно предначертанье! — возвестил домовик через несколько секунд и глубокомысленно замолчал.
Мы с дядей Гарольдом и Укладом присоединились. Минуты две было очень тихо. Наконец я не выдержала.
— И каково ж оно?!
— Неведомо то смертным, — твёрдо ответствовал Букер и снова впал в нирвану.
Стало ясно, что это его последнее слово.
— Однако же, меня тревожит, что замок столь сильно притягивает вас… — пробормотал дядя Гарольд десять минут спустя, когда я уже подписывала бумаги.
Я предпочла сделать вид, что не услышала его слов.