На слове «призрак» взгляд Беллатрисы, до этого старательно изображавший презрительное равнодушие, странно изменился.
— Ничего в этом хорошего нет. Напрасно потерянное время, беспомощное и жалкое существование. И вообще — это для трусов и слабаков! — заявила я, невзирая на то, что Беллатриса явно всё больше нервничала и злилась. Но всё же она меня слушала.
— Ты же не такая. Недостатков у тебя полно, но ты сильная и смелая — что есть то есть. И, знаешь, я понимаю, что ты со мной не согласишься, но, может, это и лучше для тебя — уйти сейчас, пока ты не успела натворить всех тех ужасов… Я же знаю твоё будущее — то, что могло бы у тебя быть, или будет — в параллельном мире, — выкинула я свою козырную карту, ожидая неверия, но Беллатриса, взиравшая на меня с угрюмой ненавистью, нисколько не удивилась.
Похоже, это не было для неё неожиданностью. И мне показалось, что она пытается скрыть любопытство.
— Ничего хорошего тебя в этой жизни не ждало. Убийства и пытки. — Эта перспектива Беллу явно не испугала. — А ведь за них платить придётся! — попыталась я охладить её яростный огонь. — И не только в этой жизни! Хотя и здесь тоже… Азкабан — долгие годы в Азкабане. Загубленная молодость, ни детей, ни семьи нормальной. Ты убила бы собственную племянницу — дочь Андромеды.
Вот эта стрела явно попала в цель. Беллатриса не за один день превратилась в чудовище, и разница между нею девятнадцатилетней и сорокасемилетней была весьма существенной. Да и сестёр она любила. Как умела, конечно, но они уж точно не были ей безразличны.
— А потом и сама была бы убита. Тебе и пятидесяти не было тогда. Конечно, сейчас тебе нет и двадцати. Но что ты приобрела бы за эти без малого тридцать лет? Окончательно погубила бы свою душу — вот и все достижения. Кровь, грязь, боль, ненависть, холод и безумная страсть к тому, кому на тебя наплевать. Ты же видишь, видишь теперь: ты была для него лишь орудием, инструментом. Сломалась — выкинуть и забыть, будто и не было никогда.
— Он же ничтожество! Он не стоит твоей страсти, жизни и погубленной души, брошенной ему под ноги!
Беллатриса сжала руки в кулаки, явно подавляя желание накинуться на меня.
— Раскрой глаза! Сильная магия не делает человека великим. Риддл — трус! Он боится смерти и жаждет власти и поклонения. И ради этого всё! Ради этого ничтожества — реки крови и загубленные судьбы.
— Все его слова о величии чистокровных — лицемерное враньё и пустая болтовня, мишура, с помощью которой он заморочил вам головы. Он сам — полукровка! Ваш великий вождь, ведущий к торжеству чистокровности в магическом мире. И, между прочим, его супер-чистокровная мать была слаба магически, а стоило ей смешать кровь с маглом — и мы получили магический взрыв… на свою шею. Вот уж точно — не стоило этого делать.
— Так что… может, Риддл и прав? И самое лучшее для вас — поддерживать чистую кровь, чтобы тихо-мирно выродиться и избавить этот мир от своей спеси, непомерных амбиций и претензий на мировое господство?
— Ну сама пораскинь мозгами: самые сильные маги у вас полукровки — что Риддл, что Альбус наш незабвенный Дамблдор. И, кстати, победитель вашего великого и ужасного Лорда тоже будет сыном маглорождённой. Вернее — был бы. Теперь у нас всё пойдёт по-другому, пусть ребёнок спокойно растёт с родителями, а с Риддлом мы сами разберёмся.
— Да-да, — кивнула я, глядя на потрясённое отражение мисс Блэк в зеркале. — Недоучившийся студент Хогвартса Лорда завалил в том мире, где ты не умерла в молодости, а дотянула почти до пятидесяти. И ты не спасла, тебя тоже убили.
Такие, как он, всегда проигрывают. Все родившиеся должны умереть — это закон жизни и не вам его переписывать. А власть пожирает жизни и души тех, кто к ней стремится. Всегда. Сначала — души, а жизни — потом.
Но никакие законы Беллу не интересовали. Похоже, я исчерпала запасы её терпения до дна. Она бросилась на меня, так что мне стоило немалого труда удержаться на месте и не только не отскочить, но и не шелохнуться. Пусть в очередной раз убедится, что нападать бессмысленно.
Беллатрикс налетела, пытаясь вцепиться мне в горло, выцарапать глаза, но её руки проходили насквозь. Впрочем, нельзя сказать, что я совсем ничего не почувствовала. Это было похоже на дуновение холодного ветра. Она кричала что-то, но слов я не слышала. Зеркало передавало только «картинку» — без звука. И лишь слово «ложь» или, может быть, «лгунья» я уверенно опознала по движениям её губ.
— Я говорю правду, — сказала я тихо, когда боевой запал Беллатрисы пошёл на убыль. — Клянусь. Всё, что я сказала, — правда.
Белла отшатнулась от меня и в тот момент в её глазах была боль и… почти мольба. Но это промелькнуло лишь на секунду и исчезло.
— Ненавижу тебя, — прошептала она, старательно артикулируя, чтобы я поняла. — Не-на-ви-жу.
Я вздохнула.
— Понимаю. Мне жаль. Жаль, что такой огонь и такая внутренняя сила, как у тебя, пропадают даром. Растрачиваются на ненависть. Жаль.
Она криво усмехнулась, глядя на меня исподлобья.
На этом я сочла нашу встречу законченной и ушла в ванную. На душе было неспокойно.
Беллс не сдалась. И её кривая ухмылка встревожила меня. Она что-то задумала. Или просто хотела, чтобы я в это поверила. Хорошо бы, если так. Но в одном сомнений быть не может: так просто мисс Блэк не отступится.
Странно, что она до сих пор не стала призраком. Хотя… пока прошло слишком мало времени, возможно, всё ещё впереди. Тогда… если она сможет перемещаться, то настучит на меня любимому Лорду, ну и родителям тоже, но по сравнению с Риддлом, это ерунда. Они всё равно узнают. Но одно дело узнать, что тело их дочери пропало, и совсем другое — что оно кем-то захвачено. С другой стороны, как бы оно иначе пропало?
Сможет ли Белла свободно перемещаться? Обычно призраки привязаны к какому-то месту. Чаще всего это место их гибели. Но возможны и исключения. Привязка может зависеть от того, что было для человека самым важным. Хм. Эдак Беллс к Лорду привяжется и так и будет за ним таскаться…
Но не исключено, что её собственное тело и магия, заключённая в нём, перетянут, и тогда она окажется привязана ко мне. Вот это будет номер. Пока что её не видно и не слышно, а если она сможет разговаривать… Ну что же, не будем паниковать раньше времени. На призраков должна быть управа — изгоним, упокоим, в общем — избавимся!
Кстати, почему Дамблдор не избавил Хогвартс от пакостника-полтергейста? Это дело несложное. Во всяком случае сильному магу — на пять минут заботы максимум! Пожалел? Но у полтергейста нет личности — это просто осколок какой-то души, причём грязный осколок. И не осколок даже, а всего лишь остатки астрального тела, которые давно бы развеялись, если бы их не подпитывала энергия многочисленных учеников.
Душа давно ушла или же находится в другом месте. Беречь там нечего и незачем. Лучше бы нервы учеников поберёг. Или это один из способов закалки? Нетрадиционная педагогика на марше, так сказать.
Пусть детки резвятся, сильные издеваются над слабыми, а полтергейст показывает пример безнаказанных выходок. Ладно, опять меня не в ту степь понесло. Вернёмся пока к нашим баранам, сиречь — одной упрямой «баранессе».
Станет призраком и прицепится ко мне — я с ней миндальничать не стану. Но пока ничего поделать не могу — она находится за гранью нашего мира, в пограничной зоне, и пока что способна лишь наблюдать. Свободы передвижения куда больше, чем у призрака, зато свободы действия — куда меньше.
Откуда, кстати, я так много знаю о призраках? Какая-то странная, необъяснимая уверенность, что всё именно так, а не иначе. У Беллы знаний об этом практически не было — призраки её интересовали меньше, чем тараканы. Мои же собственные познания ожидаемо ограничивались фильмами и книгами в жанре мистики. Но знаниями это назвать нельзя, доверять подобной «информации» наивно и глупо, и я вполне отчётливо это понимала.