— Ага, — я угрюмо кивнула. — Чтобы потом всю жизнь отравить. И что же этот спаситель сделал дальше? Притащил тебя к себе и… воспользовался случаем?
— Нет, — Эйлин возмущённо замотала головой. — В тот раз я вернулась домой. Я была… не в себе, и призналась Тобиасу, что я ведьма, а то он отказывался меня оставить, собирался проводить до дому, чтобы я не влипла ещё во что-нибудь. Мы с ним долго разговаривали… Он дал мне свой адрес — на всякий случай. Напоил кофе в ресторане.
— Как благородно… — я скривилась.
— Да… Тогда он был другим, — серьёзно и печально кивнула Эйлин. — Он сначала только посмеялся над тем, что я могу колдовать, но потом поверил, конечно, увидев своими глазами аппарацию. Когда я почувствовала себя лучше, то решилась аппарировать домой, но прежде мы с ним договорились встретиться снова.
— Отец… он был в ярости. Конечно, он ждал меня, понял, что я пила, что попала в какую-то историю… И решил, что меня необходимо выдать замуж немедленно! Пока я не натворила ещё больших глупостей. Он сказал, что хотел уж было отказать Сноуку, раз тот мне так неприятен. Но теперь… В общем, я украдкой встречалась с Тобиасом ещё несколько раз, а потом сбежала к нему практически со свадьбы. Мне казалось, что я ему нравилась… И он действительно принял меня… Женился… И всё же…
— Что? — поторопила я.
— Нам не удавалось найти общий язык. Поначалу всё было более или менее хорошо, хотя Тобиасу уже тогда не нравились “все эти колдовские штучки”. Однажды он потребовал от меня, чтобы я пообещала отказаться от магии. Я была так глупа, что рассказала ему, как пренебрежительно мой отец и некоторые другие колдуны относятся к обычным людям. Это здорово разозлило Тобиаса. Кроме того, у нас было неважно с деньгами, я не понравилась его родне, и собственных средств у меня не было ни гроша, даже одежды не было — только то, что было на мне.
— Да уж… — я поневоле посочувствовала Тобиасу, которому вот так вот внезапно привалило подобное счастье. Спас девушку в баре, называется…
— И в довершение всего я почти сразу же забеременела. Я даже… — она опустила голову. — Я даже не подумала о том, что это может случиться…
— Действительно… кто бы мог подумать… — не удержалась я от ехидного комментария.
Эйлин не обиделась, только снова вздохнула.
— Нам жилось несладко, а когда родился Северус, стало ещё тяжелее. Тобиас всё чаще приходил домой поздно, оправдываясь сверхурочной работой, но иной раз от него пахло женскими духами… И тогда я…
— Что? — просипела я. Голос внезапно сел, потому что я, кажется, догадалась, что сделала Эйлин.
— Я его…
— Приворожила?
— Ну… это не совсем приворот. Настоящий приворот — это слишком опасно. А это… я когда-то у отца нашла — в книге листок с рецептом лежал. “Отворот от женщин” называется или как-то так. Рецепт не очень сложный, но в Хогвартсе мы такого не проходили.
— Эйлин… ты… у меня просто слов нет… — потрясённо пробормотала я. — А себя ты, значит, женщиной не считаешь?
— У нас с Тобиасом была магическая помолвка. Это когда я к нему сбежала окончательно, то… Он согласился. Я сказала, что её можно расторгнуть, и что после этого я не буду считаться, ну…
— Падшей женщиной, — подсказала я.
— Да, — она смущённо кивнула. — Помолвка, конечно, не брак, но я подумала, что эти узы защитят меня, и у Тобиаса появится отвращение ко всем женщинам, кроме меня. Я хотела его удержать, как ты не понимаешь?! Я не могла его потерять… Тем более, когда появился ребёнок. Куда мне было идти…
— Ну и как, помогло? — печально усмехнулась я.
— Помогло… Но тогда Тобиас начал выпивать… И вообще… Изменился. Он раньше был другим. Я думала, постепенно всё наладится…
— Думала… — повторила я. — По-моему, как раз с этим у тебя всегда были некоторые проблемы. Но чего уж теперь. Я вот тоже думаю — нельзя ли снять это… эти чары. Давай-ка с дядей Гарольдом посоветуемся. Рецепт ты помнишь?
Рецепт Эйлин помнила. А вот мистер Свифт, несмотря на своё великолепное образование, ничего подобного припомнить не смог, как и призванный на помощь Букер. Библиотека, ставшая доступной для нас благодаря Северусу, тоже ничем не помогла.
— Зелья сего утрачен, должно быть, рецепт, — изрёк Букер после бесплодных поисков. — Или же не был и вовсе известен магам Британским. Должно быть, знания то родовые предков заокеанских Принцев семейства.
— Придётся обращаться к Юлиусу, — подытожила я.
— Ни за что, — перепугалась Эйлин.
Так и пришлось мне снова навестить лорда Принца, который на этот раз был настроен чуть менее враждебно, хотя его угрюмость могла бы ввести в меланхолию и дементоров.
— Кретинка! — выдохнул он, когда узнал, чем его дочь напоила мужа. — Это же зелье-проклятие! Идиотка!
— Да ладно вам ругаться, — махнула я рукой. — Сами-то тоже хороши! От большого ума решили юную девочку за старика выдать, да? И ждали, что она пойдёт замуж аки овца на заклание?
— Мистер Сноук вовсе не старик, — нахмурился Юлиус. — Он и сейчас в превосходной форме.
— Вот и выходили бы за него сами, раз он вам так нравится! — не выдержала я.
Юлиус, вопреки моим ожиданиям, не вспылил в ответ и даже криво усмехнулся.
— В чём-то вы правы, леди Грей. Я признаю, что слишком давил на Эйлин. Могу заметить в своё оправдание, что боялся именно того, что и случилось, — моя дочь выскочила замуж за первого встречного, который додумался сделать ей комплимент и подарить чахлый цветочек!
— Да-да, и вы очень постарались, чтобы уж точно всё вышло именно так. Ладно. Мы не можем изменить того, что уже случилось. И, кстати, Тобиас, может быть, вовсе не так ужасен, а брак с маглом определённо пошёл на пользу магии вашего рода. Может ли быть так, что именно это зелье вызвало у Тобиаса тягу к алкоголю и негативно повлияло на его характер и отношение к жене и сыну?
Юлиус тяжело вздохнул и потёр рукой подбородок.
— Да, это возможно, — признал он.
— Отменить это проклятие можно? — деловито спросила я.
— Нет! — отрезал Юлиус.
— Как же так… — такого я никак не ожидала. — Должен быть какой-то способ…
— Какой-то способ… — передразнил лорд. — Это пожизненное проклятие! У одного из племён североамериканских индейцев подобным образом наказывали провинившихся мужчин, и страшнее наказания, пожалуй, не было! На приговорённого после этого ни одна женщина даже смотреть не хотела. Да и сам он тоже полностью терял интерес к противоположному полу.
— Ну и чего тут такого ужасного? — я ухмыльнулась. — Полная взаимность! Ни ему женщины не нужны, ни он — им. Живи да радуйся. Вот если бы ему женщины нравились, а он им нет, это, я понимаю, было бы проклятие!
Юлиус хмыкнул.
— До такой жестокости они не додумались. Индейцы, знаете ли, не настолько плохи, как так называемые цивилизованные люди.
— Но почему тогда Тобиас запил?
— Возможно, просто потому, что стремился чем-то заполнить образовавшуюся пустоту. Если бы он был умным и образованным человеком, — читал бы книги, изучал что-нибудь или нашёл ещё какое-нибудь увлечение. Но для подобного примитивного типа это была вполне естественная замена. Он не мог больше волочиться за женщинами и нашёл отраду в бутылке.
— Кроме того, поскольку между ним и Эйлин была заключена магическая помолвка… действие проклятия было нарушено. Возникло внутреннее противоречие, которое могло действовать на него разрушительно. Если у него и остались чувства к жене и сыну, то проклятие подавляло их, возник внутренний конфликт. Я бы не удивился, если бы это закончилось не только алкоголизмом, но и безумием.