- Увы, я должна тебя забрать. Ты больше не вернешься в этот мир, но не бойся, там у меня есть для тебя кое-что получше.
- А как же мама, и папа? Как же Хогвартс, Гарри и Рон? Я не хочу, не хочу, пожалуйста!
- Прости, но ты должна пойти со мной.
- Не нужно, пожалуйста, они все будут без меня скучать, я нужна им! Прошу вас!
- Я не имею права, прости. Твои дни в этом мире окончились, мне очень жаль, но, поверь, там, куда я тебя отведу, ты не познаешь больше бед, это необычайное место, ты будешь там счастлива.
- Я хочу жить… - печально и жалобно прошептало дитя.
- Ты не умираешь, дорогая, - девушка подошла и материнским жестом погладила ребенка по голове, - ты будешь жить, только в другом месте. А твои родители и друзья останутся пока здесь, но там, где будешь ты, нет времени и, ты не успеешь и заскучать, как они присоединятся к тебе, если, конечно, не наделают глупостей.
Девочка печально вздохнула, кажется, она смирилась.
- А вы расскажете мне о мире, как он устроен, как все работает?
- Расскажу, но немного позже. А сейчас у меня есть одно дело.
Девушка протянула руку, и на ней появился прозрачный сияющий шарик. Он быстро изменялся и рос, пока не превратился в женскую фигуру с неясными пока очертаниями. Не дожидаясь завершения процесса, девушка толкнула фигуру в тело Гермионы.
- Что это? – удивленно спросила девочка.
- Это? – тяжело вздохнула она, - Это еще одна душа, почти такая же, как и ты. Только она прожила грустную и безрадостную жизнь, она запуталась и совершила множество ошибок, но попросила второго шанса и, так уж случилось, что ее мольба была услышана.
- Но почему вы поместили ее в меня?
- Видишь ли, та женщина, она умерла. Ее тело не выдержало некоторых трудностей, но у нее появился шанс. Шанс все изменить и теперь она будет жить в твоем теле. Не обижайся, и не плачь, дорогая. Это тело – больше не ты. Ты – здесь, со мной.
- Значит, я уйду, а она будет здесь, рядом с моими близкими, будет жить вместо меня… Это нечестно, - печально проговорила Гермиона и тихо заплакала.
- Возможно. Но посмотри на это иначе: ты должна уйти со мной, а она – останется здесь, она будет рядом с ними, и тогда они не узнают горечь потери. Им так будет легче.
- Хорошо, - согласилась девочка, интонационно выразив свое несогласие.
- Пойдем, я отведу тебя в дивное местечко, ты подождешь своих родных там, - грустно улыбнулась девушка и протянула руку к Гермионе.
В тот же миг очертания юной души стали менее четкими.
Девушка подхватила невесомый светящийся шарик души Гермионы Грейнджер, и поплыла к выходу.
- Ухожу, но не прощаюсь, - прошептала она в пустоту и испарилась.
Время вновь обрело себя.
Сердце маленькой девочки забилось, а чайник засвистел.
Медбрат расслабленно улыбнулся, медсестра облегченно выдохнула: спасать умирающих детей - жутко и страшно, как бы ты ни любил свою работу. В их практике бывали случаи, когда все оказывалось бессильно. Глаза убитых горем родителей, когда они говорили тем, что их ребенка спасти не удалось, снились в кошмарах, а призрачная вина за неспасенную жизнь нет-нет, а накатывала.
*
Азкабан является самой защищенной тюрьмой для волшебников, преступивших закон. Не было еще ни одного заключенного, который смог бы сбежать из нее.
Беллатриса Лестрейндж неведомым образом стала первопроходцем. Только об этом никто не узнает.
Или почти никто…
========== Глава 1. ==========
*
Спустя день Беллатриса Лестрейндж пришла в себя … в теле грязнокровки. Что может быть хуже?
Да много чего на самом деле…
Например, маггловская больница, какие-то жуткие провода, прикрепленные к ее телу, отвратительный писк странных и, если говорить честно, пугающих приборов, а потом … ступор от осознания того, что ты даже не знаешь вообще, что творится и как теперь быть.
Как только Белла поняла, где именно она находится, и сделала соответствующие выводы, то моментально отключилась обратно. Но ватка, услужливо смоченная магглом в странном костюме какой-то дурно пахнущей дрянью, быстро вернула в реальность. Это было ужасно.
Она была в тылу врага: маленькая, слабая, сломленная и совершенно дезориентированная.
Вокруг было суетливо и шумно: зашли какие-то люди, начали трогать ее, что-то говорить, сыпать непонятными словами, за ними – … еще какие-то люди, которые называли ее дочерью и рыдали. На мгновение Белле показалось, что она сошла с ума и все это – бред, порожденный поврежденным сознанием. А, быть может, ад все-таки существует и … вот он, во всей красе. Персональный ад пожирательницы – стать магглой. Она была магглой, не волшебницей!
Белле казалось, что свет меркнет в глазах, и она сейчас вот-вот вновь потеряет сознание, как в палату вошел грузный мужчина и попросил этих непонятных магглов-родителей на выход. Девочка с облегчением выдохнула.
Мужчина повернулся к ней, дал совет хорошенько поспать и прийти в себя, развернулся и вышел.
Белла зарылась лицом в подушку и зарыдала от отчаянья. Она – маггла, поганая маггла, в ней нет больше ни капли волшебства! Как, как такое вообще может быть?! Это был риторический вопрос: за всей этой суетой Белла прекрасно вспомнила всю свою не слишком долгую и совсем не яркую жизнь: детство, Хогвартс, замужество, Темного Лорда и его падение, Азкабан, предчувствие и осознание скорой гибели, свою отчаянную просьбу и данное обещание. Стоп! Обещание! Белла знала, о чем просила. Она хотела все исправить и, если ей дали шанс, значит, она может все исправить. А так как без магии в магическом мире ничего исправить у нее не выйдет, значит … значит, она – волшебница! А если она пришла в себя в маггловской больнице, то – магглорожденная волшебница, ну, конечно!
Бывшая пожирательница даже обрадовалась: нет, в самом деле, одно дело быть бесполезной магглой, и совсем другое – волшебницей, пусть даже магглорожденной (что тоже ужасно само по себе, но, хоть что-то), но волшебницей. В ней была магия, она могла ею пользоваться, а значит, все получится, нужно только понять, кто она теперь и научиться с этим жить. А уж там-то разберется, что и к чему.
Белла рассуждала вполне логично и даже слишком спокойно для такого нетипичного случая, в который сама умудрилась вляпаться. Но причина такого поведения была проста: на удачу, смерть (или новая жизнь) избавила женщину от ряда темных проклятий, затмевающих разум и разрушающих тело, от последствий многоразового круцио на справедливых допросах и даже от чисто блэковской безуминки, иначе уже сейчас она бежала бы авадить всех этих магглов не задумываясь, а после – обратно в Азкабан.
В общем и целом, Белла рассудила, что ей еще повезло; она решила «залечь на дно», все тщательно разузнать и лишь потом действовать – не спеша и продуманно, потому что этот шанс – точно последний, и уж теперь-то она сможет, она вернет Темного Лорда и разделит с ним его величие. У нее нет права на ошибку. А пока – нужно немного подождать. Она в теле хрупкой и слабой девчонки, что даже хорошо, значит, время у нее есть, она притворится, как бы противно ни было, но сыграет, сможет, и в самый неожиданный для врагов момент нанесет сокрушительный удар.
Строя в голове радужные наполеоновские планы Беллатриса, вернее, Гермиона Грейнджер, уснула.
*
Пробуждение было неприятным, голова - тяжелой, а мысли - невеселыми. Белла присела на кровати и цепко огляделась: в тылу врага нужно быть предельно внимательной и осторожной, мало ли, чего можно ожидать от этих магглов?! Не обнаружив ничего слишком подозрительного, она медленно встала с кровати и подошла к окну. Смеркалось. Белла зажмурила глаза, прогоняя собирающиеся слезы, и попыталась успокоиться.
Замерев около окна и глядя на столь забытую и желанную свободу, Белла прокручивала в голове всю свою жизнь, злилась, страдала, но неизменно приходила к тем же выводам, что и вчера.
Блэковский характер постоянно довлел над ее чисто слизеринской натурой, а вообще, поразмыслив хорошенько, Белла пришла к выводу, что, судя по тому, как сложилась жизнь, ее вообще можно записать в прожженные гриффиндорцы. Так смело и безрассудно кидаться в лицо опасности – это, определенно, черта краснознаменных. Действовать под наплывом сиюминутных чувств и желаний – тоже.