— Такой человек не имеет права оценивать других!
— Ты прав, но что же толку?! — философски заметила она. — Все равно остается только терпеть, другого-то не дано. Ладно… Что мы об этом мерзавце, скажи мне лучше, куда ты шкуру василиска дел? — решилась Гермиона.
— Как куда? Дамблдор забрал! — простодушно ответил мальчик, наивно хлопая глазами.
— Что?! — удивилась Гермиона. — Гарри! Ты… Как? Это же твой василиск! Нафига ты его отдал? — возмущенно закричала она, всплеснув руками.
И в самом деле, как тут не возмущаться-то: целое состояние только что проплыло мимо ее носа, а ей ни кната не досталось. Нет, она, конечно, грабить Поттера и не стала бы, что же она… Не Дамблдор же она в конце концов!
— С чего он мой?! — так же громко удивился мальчик.
— Ты же регент рода Слизерин! Василиск принадлежал Слизеринам! Чей василиск в итоге?! — ядовито процедила она.
— Серьезно? — изумился Гарри. — То есть, выходит, он реально прям мой был?
— Дошло, наконец, — тяжко выдохнула она.
— Но я думал, что он школьный… — растерянно протянул Поттер.
— Ага… Конечно. Ты хоть знаешь, сколько он стоит? Те же гоблины с руками бы оторвали…
Поттер потрясенно молчал, видимо, оценивая масштаб собственной глупости.
— Не знаю, видимо, — буркнул он через время.
— Горы золота. Столько, что хватило бы купить два таких дома, как у нас, Гарри! Ты лично подарил директору целое состояние! Поздравляю, очень умно!
— Но я же не знал! — мальчик попытался оправдаться. — Если бы мне сказали, что василиск мой, и что он стоит так много, я бы, конечно, не отдал все. Ну, только если на лечение Джинни…
— На лечение Джинни?! — шокировано воскликнула Гермиона. — С чего бы ей на лечение? Она-то тут причем?
— Ну, Дамблдор так сказал… Она же пострадала от дневника. Вот… — растеряно произнес он.
— Гарри! Чтоб тебя! Джинни, конечно, очень милая девочка, но она чистокровная волшебница! Нечего было ей руки ко всяким незнакомым тетрадкам тянуть! Она пострадала по своей вине, с чего бы ты должен был оплачивать ей лечение?! Да и вообще… Нас-то с тобой никто лечить, я смотрю, не собирается. Ты ведь с василиском сражался! Почему Джинни, а не тебя?!
— Не кипятись, Герми, есть вещи похуже… — недовольно произнес мальчик.
— Куда уж хуже-то? — буркнула она в ответ.
— Есть куда, — злобно припечатал он, — Дамблдор сказал, что василиск стоит две тысячи галеонов. И что этих денег впритык хватает на лечение Джинни!
— Что? Но как, Гарри! Это были твои деньги, что точно он сказал тебе? — спросила Гермиона.
— Он не сказал, что василиск принадлежит мне. Он долго и нудно о чем-то говорил, а потом заметил, что Джинни нужно лечить заграницей, желательно — в Египте. И, что, вот радость, денег от продажи василиска как раз хватит на лечение девочки. А потом спросил еще: «Я ведь прав, Гарри? Пустить эти деньги на лечение несчастной пострадавшей девочки — это ведь благородно? Как думаешь?», — спародировал Гарри. — я и согласился.
Гермиона могла только ахнуть.
Ну, Дамблдор и гад! Это же надо было так профессионально отжать у Поттера его законные денежки! И теперь ведь не придерешься, претензии не предъявишь!
— Гарри! — печально произнесла девочка. Ей и в самом деле было жаль облапошенного Поттера, — не вернешь ты деньги… Он у тебя спросил, а ты дал добро. Получается, сам ему деньги отдал. Да и кто будет тебя слушать?
Мальчик погрустнел.
— Это что же получается, Герми… Меня Дамблдор что, обманул?
Девочка кивнула, чуть прикрыв глаза.
— А василиск точно такой дорогой? — с надеждой в глазах спросил он.
— Ты перчатки из кожи василиска видел, сколько стоят? Их еще берут те, кто на дополнительные зелья ходят.
Гарри вздохнул и покорно ответил:
— Видел…
— Вот и представь теперь, сколько таких перчаток из василиска сделать можно. Вот примерно столько и стоил твой василиск.
Пару минут они помолчали.
— Выходит, меня обманули… — грустно произнес он.
— Выходит, так, Гарри, — поддакнула она.
— Как-то не верится. Дамблдор… Он ведь всегда заботится о нас, помогает.
Гермиона немного воспряла духом, когда поняла, что хоть василиска она упустила, но уж недоверие к Дамблдору она теперь в Поттере взрастит без труда. Хоть какой-то плюс в произошедшем.
Конечно, Гермиона за это лето изменила свои взгляды на жизнь, однако же в то, что директор Хогвартса — белый и пушистый она не верила все равно. Нет… Исходя из того, что она знала, в политике сейчас белых и пушистых не было. И вряд ли когда были…
— Ты не переживай, Гарри. Теперь уже поздно. Ты только помни, что не все люди вокруг такие, какими кажутся. Вот, тот же Дамблдор… С чего ты взял? Что хорошего он тебе сделал? Сотню баллов накинул? А толку-то что, если ты потом за них целым василиском рассчитался, — честно высказала она.
— Не знаю. Я уже ничего не знаю, — тяжело вздохнул Поттер, — выходит, ничего он не сделал… Надо подумать.
— Конечно! — с преувеличенным весельем ответила она. — Давай потом продолжим этот разговор. Что-то плохо уже от таких новостей! Накладывай рагу в тарелки и пойдем кино смотреть.
Гарри еще немного помолчал, а потом все же выполнил ее просьбу.
— А деньги я верну, — уже под самый конец фильма припечатал он таким тоном, что Гермиона поежилась.
Обычно после слов, сказанных таким тоном, Темный Лорд насылал круцио.
Выходит, Поттер весь фильм попутно думал о том, как с ним поступил лидер светлейших. И выводы вряд ли его порадовали. С одной стороны, Гермиона была рада тому, что у нее легко получается влиять на Поттера. А с другой стороны, в ее душе вдруг поселился иррациональный страх: кто знает, какую кашу она только что заварила?
В этот день они больше не заводили серьезных разговоров. Зато следующим вечером, когда Гарри помогал Гермионе полить крохотный цветник перед домом, он вдруг вернулся к затронутой теме.
— Дамблдор ничего не сделал для меня…
— Совсем ничего? — наигранно удивилась девочка.
— Ну, отправил к Дурслям, в единственное место, где я могу быть под защитой. Якобы… Но, гляди-ка, мы уже несколько дней живем у тебя, гуляем по городу, совершаем покупке в супермаркете, и я до сих пор не вижу на вашей лужайке толпу взбешенных пожирателей! — с сарказмом произнес он.
— Тьфу на тебя, Поттер! — искренне выругалась Гермиона. Понятно, что сделают с ней бывшие «товарищи», если она попадет им в руки. — Еще чего тут не хватало!
— Ага. А то твои цветы потопчут! — рассмеялся он. — Кстати, как они называются?
— Не знаю. Мама сажала, — ответила девочка.
— Правда? — удивился Гарри. — А ты говорила, что всеми цветами в доме занимаешься ты сама.
Девочка мысленно выругалась: никогда не знаешь, на чем проколешься. А она-то расслабилась, наивная!
— Так мы переехали в этом году, — нашлась Гермиона, — тут мама сажала, чтобы меня порадовать.
Гарри кивнул, удовлетворившись таким объяснением.
— Что ж, давай дальше про директора, Гарри, — девочка решила продолжить беседу по горячим следам, — что еще он для тебя не сделал, хотя должен был?
— Я даже не знал, что я волшебник! — с ощутимой долей обиды воскликнул он. — Почему он мне не сказал?
— Да-а, — протянула Гермиона, — понимаю, я. Я-то хоть магглорожденная. Мне-то и положено в последний момент сообщать. Но ты прав. Ты ведь чистокровный волшебник, Гарри, тебе должны были сказать. Ведь мир магов — твой дом…
— Почему это чистокровный? — спросил Поттер.
— Но это же очевидно! — воскликнула она. — Твой отец из известного волшебного рода. А мама, хоть и магглорожденная, но волшебница!
— Я думал, что я полукровка! — изумился Гарри.
— Нет, — отмахнулась Гермиона, — полукровки — это те, у кого один родитель чистый маггл. Это если бы твой отец женился на маггловской девушке.
— Ничего не понимаю, — мальчик хлопнул себя по лбу, — чего тогда Малфой обзывается?!
Гермиона рассмеялась на столь очевидное возмущение Поттера.