От неожиданности он замолчал. Я тоже прикусила язык, не понимая, какого черта у меня вообще вырвалось это «Дами». Это прозвучало как — то… Интимно, что ли.
— Мне пора, — наконец, нарушила молчание я.
— Да.
— Проводишь меня?
— Конечно.
Мы шли молча до самого дома. Я была искренне благодарна за то, что он не стал повторно поднимать эту неловкую тему.
Уже прощаясь, он еле слышно шепнул:
— Вообще, знаешь, мне нравится эта идея. Как будто я обычный парень…
— Да, — кивнула я. — Совершено обычный.
Ещё никогда я самой себе так не врала.
[20] Мост Святого Ангела является самым популярным и туристическим в Риме. Он считается одним из старинных пешеходных мостов через реку Тибр.
Комментарий к 4
Mood этой главы:
Migrating Birds - Brice Davoli
========== 5 ==========
— Что — что тебе нужно, повтори ещё раз?
— Попасть на шоу «X factor»
С той прогулки на мосту прошло две недели. И Дамиано будто испарился — он не подкарауливал меня у работы, не встречал у дома. Вот уж когда я пожалела, что не мы не обменялись номерами телефонов. Я попыталась найти его в Instagram — и не смогла.
Точнее, я нашла какой — то профиль с именем Damianо и похожей фотографией, но в нем не было ни одного поста, да и подписчиков не наблюдалось. Было похоже, что если страничкой и пользовались когда — то, то сейчас забросили.
Я злилась одновременно и на себя, и на него. На себя за то, что привыкла к нему настолько, что его отсутствие причиняло мне почти физическую боль, в груди… А на него злилась, потому что приручил, привязал к себе и пропал. И я не могла понять, в чем причина. К тому же, время моего пребывания в Италии по рабочей визе стремительно сокращалось, что тоже действовало на нервы.
В один из свободных вечеров, пытаясь хоть немного успокоиться, я набрала в поисковой строке YouTube «Måneskin»…и просмотрела открывшееся видео почти не дыша.
В жизни он был безумно обаятельным, но то, что он делал на сцене… Это не поддавалось описанию. Это была магия, чудо, волшебство.
Остальные ребята, участники группы, сами по себе были феноменальны — что гитарист, что барабанщик, что девушка — басистка, но Дамиано придавал им целостность. Он был светящейся волшебной нитью, пронизывающей и связывающей их всех воедино.
А его голос… Он завораживал и околдовывал. Невозможно было поверить, что это ещё мальчишка, восемнадцатилетний мальчишка.
Когда-нибудь у его ног будет лежать весь мир и он станет коллекционировать разбитые девичьи сердца…
А потом в голове прозвучало эхо его слов: «Ты ведь можешь прийти к нам на шоу…»
И я решилась.
— Так. Давай еще раз. Это твоё жгучее желание попасть на шоу как — то связано с тем красавчиком, который приходил к нам тогда?
— Его зовут Дамиано.
— Неважно. Так все — таки?..
— Да. Он… В общем, он принимает участие в проекте.
Луиза с грохотом опустила груженый напитками поднос на стол и скептически посмотрела на меня:
— Ясно. А с чего ты решила, что я могу тебе с этим помочь?
— Я не знаю, к кому ещё обратиться, Лу. Я ведь здесь никого толком не знаю, кроме тебя.
Она фыркнула в ответ, но промолчала.
— Пожалуйста, Лу! Я ведь не прошу тебя привести меня туда за руку и усадить в зрительный зал. Просто помоги мне, скажи, как можно это сделать, ну пожалуйста-пожалуйста! Это ведь можно как — то сделать, я знаю, что можно, он ведь звал меня, но как — без понятия, а ты, Лу, ты же умная, ты сообразительная, ты сможешь!
— Ладно-ладно, — раздражённо перебила меня она, покусывая нижнюю губу, — я попробую. Но ничего не обещаю!
Я едва удержалась, чтобы не завопить от счастья и не кинуться ей на шею.
— Спасибо, спасибо, спасибо!
— Угомонись, я ничего ещё не сделала! И сказала же, что ничего не обещаю!
Я согласно закивала головой. Обещание — это уже что — то…
Через два дня, в начале смены, она небрежно бросила мне на ходу:
— На следующей неделе не планируй ничего на весь день.
Я непонимающе уставилась на неё. Она в ответ закатила глаза и раздельно повторила:
— Следующая неделя, Кэт. Суббота. Не занимай себе день.
До меня постепенно начало доходить.
— Неужели?..
— Да, должна будешь. И не ори, пожалуйста, — предупредила она мой счастливый вопль. Я была так рада, что подавила готовый вырваться наружу крик и только глупо улыбалась.
Я увижу его! Я увижу его вживую, на сцене!
— Только у меня одно условие.
— И какое же?
— Я иду с тобой.
Зал был битком набит. Нам досталось место где-то с краю среднего ряда. Сцену было видно довольно хорошо, как и кресла судей, которые пока что пустовали.
— Поверить не могу, что мы здесь! — возбуждено шепнула я Лу, беспокойно ёрзая на месте.
— Да уж, полный восторг! — саркастически отозвалась девушка, недовольно откидываясь на спинку сиденья и скрещивая руки на груди.
— Ты не любишь такие передачи?
— Ненавижу.
— Зачем тогда пошла?
Она насмешливо посмотрела на меня:
— Ты думаешь, после того, как мне пришлось попотеть и доконать кое — кого, я бы позволила тебе идти одной? Нет уж. И, кроме того, мне самой стало интересно, насколько он хорош, этот твой Дамиано. Больше даже и не проси о таком, Кэт! — сердито свернув глазами, прошипела Луиза. — Нам вообще повезло, если честно, обычно массовку набирают из…
Девушка осеклась и уже мягче продолжила:
— Ладно, забей. Главное, мы здесь. Только приготовься, что отсидишь себе всю задницу, отобьешь ладоши и, вполне возможно, сорвешь голос.
Заметив немой вопрос в моих глазах, Луиза хмыкнула:
— Ты не на концерт пришла, солнышко, а на запись прямого эфира, так что не забывай об этом.
— Я не…
— Просто смотри и слушай.
Лу оказалась права. Мы просидели в студии почти весь день, с небольшими перерывами, изо всех сил старались улыбаться и усердно аплодировать. Ладони заболели примерно минут через двадцать, ещё через тридцать они начали гореть огнём и в конце концов онемели.
На исходе второго часа я мысленно прокляла всех: организаторов шоу, орущего режиссёра, весело переговаривающихся между собой судей, сидящих рядом людей и в первую очередь, чёртова, мать его, Дамиано Давида, ради которого я вообще сюда припёрлась.
— Мне кажется, они уже отсняли всех, кого только можно, — простонала я после очередного выступления.
— Ну, должен же он когда — нибудь появиться, — изо всех сил стараясь сохранить серьёзное выражение на лице, произнесла Лу. — Если он с конечно, не вылетел за то время, что вы не общались. А то, знаешь, будет обидно.
Я свирепо глянула на неё и уже открыла было рот, чтобы сказать ей все, что про неё думаю, но тут, наконец, до моих ушей среди потока незнакомых слов на итальянском донеслось знакомое:
-… Måneskin!
— Всё, тихо! — прошипела я, жадно всматриваясь в погруженные в темноту силуэты, стоящие на сцене.
— Это они, да? Да?
И тут вспыхнул свет. Они стояли на сцене, все четверо, готовые начать в любой момент. Я наконец — то отыскала глазами его, жадно впитывая детали его крайне забавного образа (одна шляпа чего стоила), но тут в полной тишине он открыл рот — и я забыла как дышать.
Put your loving hand out, baby… ‘Cause I’ m beggin…
А потом вступили и остальные участники группы.
— Porca puttana! — прошептала рядом Лу, зачарованно глядя на сцену. — Lui è bravissimo…[21]
Я только кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Да, черт возьми, он действительно был великолепен! И не просто великолепен, а ВЕЛИКОЛЕПЕН. Я никогда особенно не любила «Beggin», но в его исполнении она зазвучала совершенно по — иному. Естественно, не без участия остальных ребят — вместе они подарили песне новую жизнь.