— Здесь просто нечем дышать. Ты ничего не можешь сделать, Чарли?
Такое резкое заявление испортило настроение Чарли. Несколько секунд до этого он мысленно поднимался на вершины гор. Спустившись с небес, он с мрачным видом пошел тушить огонь. После чего достал для Беллилии белую шаль своей матери, связанную из ангорской шерсти.
— Спасибо за заботу, мой дорогой, но тебе не стоило беспокоиться. Мне совсем не холодно.
— Нам теперь надо быть осторожными, — заметил Чарли.
Беллилия покачала головой, недовольная его словами.
— В чем дело? Беллилия, ты беременна? — со свойственной ей непосредственностью спросила Эбби.
— Извините меня, — произнесла Беллилия и, отодвинув назад свое кресло, встала и быстро пошла на кухню.
— Я что-то не то сказала? — недоумевала Эбби. — Что может быть плохого в вопросе о детях, если люди женаты?
— Замолчи! — потребовала Эллен.
— Она переживает гибель своего первого ребенка, — объяснил Чарли, — и боится, что разговор о будущем ребенке может снова принести беду.
— Да это же все предрассудки, — заявила Эллен и тут же пожалела о своих словах.
— Не все такие рациональные, как ты, — сказал Чарли.
Беллилия вернулась с кофейником, а Мэри принесла поднос с чашками, сливками и сахаром.
Каждый раз, наливая в чашку кофе, Беллилия с таким удовольствием поворачивала краник в кофейнике, что Чарли был просто счастлив видеть на ее лице детскую радость. Она снова стала внимательной, грациозной, очаровательной хозяйкой.
— Как вы пьете кофе? Со сливками? С сахаром? Один кусочек или два? — спрашивала она своих гостей.
— А ты сегодня очень хорошо выглядишь, Мэри, — сделал комплимент служанке Бен Чейни, когда девушка подавала ему кофе. — Это что, новая чашка? — спросил он.
Мэри покраснела и, хихикнув, поспешила к двери.
— Не дразни ее, Бен, пожалуйста, — прошептала ему Беллилия.
— Я не дразнил. Она действительно хорошенькая девушка.
— Бен отвозил ее в город в один из четвергов, когда у нее был выходной, — начала объяснять гостям Беллилия. — Он не только отвез ее, но угостил мороженым. Вот она и попалась на его удочку.
«Значит, и Мэри тоже», — подумала Эллен и бросила взгляд на Эбби: увидела ли та в этом поступке еще одну из его подозрительных привычек?
Но Эбби флиртовала с Беном.
— Значит, у нас, девиц постарше, теперь мало шансов, не так ли? Мэри такая простая, такая неиспорченная, ньюйоркцу она должна очень нравиться.
— Я не показывал ей свои картины.
— А зачем их показывать? — спросила Беллилия.
— Но ведь тебя я просил их посмотреть. Ты из тех женщин, которые вряд ли согласятся выпить чаю с мужчиной, не зная, что и как он рисует.
Эллен пыталась выглядеть беспристрастной, зато Эбби, наоборот, храбро приняла вызов.
— А какие картины вы рисуете? Не говорите мне, что вы кубист.
— Не хотите ли прийти посмотреть? В пятницу ко мне приезжает друг с Запада, и я пригласил Чарли и Беллилию к себе на обед. Может быть, и вы с Эллен тоже придете?
— С огромным удовольствием, — тут же согласилась Эбби, чтобы Эллен не успела найти предлог для отказа.
После праздничного застолья все перешли в небольшую комнату, которую уже несколько поколений знали как «кабинет отца моего отца». Теперь же Беллилия дала ей новое название: «Берлога Чарли». Когда гости расселись — кто в креслах, кто на диване, — Беллилия принесла мужчинам пепельницы.
— Наверное, вам тоже пригодится, — сказала Беллилия, вручив одну из пепельниц Эбби.
— Откуда ты узнала о моем грехе?
— Ты курила в тот день в «Уолдорф-Астории».
— Тебя это шокировало? — со вздохом спросила Эбби, надеясь на отрицательный ответ.
Беллилия покачала головой:
— Когда живешь среди художников, ничто уже не может шокировать. Но в «Уолдорфе» люди выглядели такими респектабельными, что я подумала, не было ли это вызовом с твоей стороны.
Чарли набил трубку табаком и собирался уже зажечь спичку, как вдруг вспомнил о подарке Бена. «Надо было бы закурить подаренную сигару, — с досадой вспомнил он, — и этим показать свою благодарность». Но пока он ходил за коробкой с сигарами, ему пришла в голову мысль, оправдывающая его забывчивость. Он подумал, что для Бена логичнее было бы подарить ему коробку табака. Ведь они часто курили вместе, и Бен должен был заметить, что он, Чарли, курит только трубку.
Вернувшись в кабинет, он открыл коробку перед Беном, и тот взял одну сигару. «Забавно, — отметил Чарли, — он ведь обычно не курит сигары». Они обрезали сигары, зажгли их и закурили, будто вся эта процедура была для них обычным ритуалом. В комнате запахло сигарным дымом.