—Не исчезай. Ради всего святого, не исчезай. Я все могу вынести, но не разлуку Я должна знать, что ты здесь, где-то поблизости... Но что с тобой?..
Левша скрежетал зубами. Он чувствовал, что все его тело ломает, что его сотрясает какая-то дрожь.
—Пустяки, мне необходимо сделать себе один укол... но это позже... Прости меня. Сейчас я должен покинуть тебя. Мне необходимо побыть одному...
Ванесса рывком приподнялась на кровати.
— Нет, я с тобой. Я не могу больше находиться в этом гробу.
— Поверь, я еще вернусь... Прогуляюсь немного здесь, поблизости, по университетскому саду, может, мне станет легче...
—Но что с тобой?
—Сам не знаю... Кажется, мне вкололи большую дозу наркотиков. Не беспокойся. Это окно выходит в больничный сад, а вон решетка, которая отделяет его от университетского... Пойду пройдусь... Прости.
С этими словами он с усилием разнял руки Ванессы и выпрыгнул в окно. Ванесса, уткнувши лицом в подушку, разрыдалась.
В это время в вестибюле происходил такой разговор.
— Честное слово, Габи, мы напрасно пустили его к моей сестре, — выговаривал девушке Рикардо, она еще так слаба...
— Ты забываешь о том, что Ванесса и мне сестра, — возразила Габриела, — и ее судьба беспокоит меня не меньше, чем судьба моего брата Левши.
Рикардо как завороженный смотрел на Габриелу. Каждый раз он видел ее какой-то обновленной. Такое чувство бывает у художника, который после долгого лицезрения копии любимейшего мастера наконец любуется оригиналом. Оригинал был гораздо прекрасней. Его всякий раз покоряло выражение глаз Габриелы — честное, неподкупное... Вот и сейчас как только она произнесла слово «сестра», он тут же ей и поверил, поверил в то, что Ванесса дорога ей точно так же, как и ему самому.
Он обнял Габриелу, и она потянулась ему навстречу. В этом объятии не было страсти, а одно лишь дружеское участие и ласковое понимание друг друга,
Но тут на них налетела Эльвира. Узнав о попытке самоубийства дочери, она была потрясена и, прихватив с собой Патрисию, немедленно поехала в больницу. Но жалость, сострадание к младшей дочери в одно мгновение разбились об эту ненавистную для ее глаз благостную картину: эти двое, Грубер, дочь потаскухи Консуэло, и ее сын, стоят и как ни в чем не бывало обнимаются, точно нет на свете никакой Ванессы, ее бедной девочки...
—Что она тут делает? — тыча пальцем в Габриелу, громко вопросила Эльвира Патрисию.
Патрисия робко вступилась за Габриелу.
—Но ведь Габриела сестра нашей Ванессы...
Эльвира всплеснула руками.
Эти родственные чувства спровоцированы нашими деньгами, вот отчего глаза у этой девицы на мокром месте... Она надеется оторвать добрый кусок наследства при помощи этой соленой водицы. Она вырвет его ногтями у моей бедной девочки, у Ванессы!
— Мама, — вступился Рикардо, — убавь, пожалуйста, свой пыл. Габриела имеет полное право находиться здесь. Она тоже переживает.
— Нет, ты слышишь, Патрисия! — снова воззвала к племяннице Эльвира. — Она переживает! Все они, доведшие мою крошку до самоубийства, переживают, а я одна холодна как лед... Мне одной отказано в праве переживать... Мне отказано в праве отомстить этой семейке за мою девочку!..
Габриела осторожно отстранилась от Рикардо.
— Прости. Я, наверное, пойду. Не хочу раздражать эту сеньору.
— Сделайте милость, — пробормотала ей вслед Эльвира, открывая дверь в палату, и тут же ее вопль заставил Габриелу застыть на месте: — Где она? Где Ванесса? Отвечайте мне, куда вы ее дели?!
Телефонный звонок вывел Бейби из состояния сладкой полудремы.
— Мечтаешь? — услышал он в трубке ленивый голос Аурелио.
— О чем же, шеф? Я не мечтатель, как вам известно, а человек действия...
— Тебе осталось только доказать это, — немедленно отозвался Аурелио.
—Каким образом?
—Проезжая мимо университетского сада по направлению к больнице, где теперь лежит моя бедная племянница, я увидел твоего друга Левшу, беседующего со статуей под липой, точь-в-точь как... Пигмалион со своей Галатеей. Подобно Пигмалиону, он, видно, пытается оживить этот камень... Уж не ты ли заразил его любовью к искусству... правда, к весьма вторичному сорту произведения... Уж я бы перед ним не застыл в таком экстазе...
Бейби расхохотался.
—Этот экстаз легко объяснить. Он до сих пор находится под действием кошмарной дозы наркотиков.
Голос Аурелио посуровел.
—Ладно, об искусстве побеседуем позже, тем более что это не лучший его образец. Оружие у тебя в порядке? Сад пуст, вокруг много лип и зарослей сирени. Я хочу сказать, место подходящее. Получить пулю в таком чудесном месте — я считаю, завидный удел. Так что пусть статуя своей холодной тенью осенит труп Левши. Ты все понял? Можешь даже положить веточку сирени на остывшее тело своего дружка. Желаю удачи!