— С какой это стати? — не удержался Федерико.
— Я поднял ее на ноги, пока ты блаженствовал в кругу своей семьи и богател. Я же ночей недосыпал, ухаживая за малюткой, — Рамиро всхлипнул. — А лекарства! — воздел он руки. — Бог весть сколько денег ушло на одни лекарства! Малышка росла болезненной! А мое расстроенное здоровье! Ведь я сил не жалел на нее. Одним словом, раскошеливайтесь, сеньор.
— Пусть Габи, дочь моя, примет от меня деньги и распоряжается ими по своему усмотрению, — отрезал Федерико. — Лично от меня вы гроша не получитe. Вы — трутень, присосавшийся к порядочной женщине, к Консуэло.
— Да-а? — округлил глаза Рамиро. — Я трутень? А ты кто такой? Как назвать тебя, который соблазнил девушку и бросил ее с дитем на руках? А я ее подобрал. Помог создать семью. Какой же я после этого трутень?
Федерико нажал кнопку селектора.
—Сеньорита, — сказал он секретарше, — пригласите в мой кабинет охрану. Тут кое-кого надо выпроводить из «Тропибеллы».
Рауль застал Илиану в постели. Она лежала, отвернувшись к стене. Прежде эта поза пугала его, внушала ему чувство безысходной вины, но в последнее время стала раздражать.
— Вот что, Илиана, — проговорил он, — ты вправе рассчитывать на мою заботу. — Девушка не повернула головы. — Если ты и правда беременна, я тебя с ребенком не оставлю. Но у меня нет уверенности в этом. Прости меня, я не сужу тебя, если ты прибегла к шантажу, но, согласись, я должен узнать, на самом деле ты в положении или это только игра твоей фантазии.
— Что ты хочешь? — глухо отозвалась Илиана.
— Внизу моя машина. Спускайся. Мы поедем доктору. Я хочу, чтобы врач подтвердил твою беременность.
И поскольку Илиана не ответила, он добавил:
—Согласись, в моей просьбе нет ничего предосудительного. И она не должна смущать тебя. Я жду ответа, Илиана. Вставай.
Илиана съежилась под одеялом.
—Так ты поедешь со мной к доктору? — терпеливо произнес Рауль.
Илиана долго не отвечала. Наконец она откинула одеяло и села на постели, свесив ноги. Жалобная гримаса исказила ее лицо.
—Нам нет нужды обращаться к доктору. Я обманула тебя. Я не беременна. Прости. Просто мне хотелось хотя бы таким образом если и не удержать тебя, то посеять в тебе чувство вины.
Рауль сел перед ней на корточки и поцеловал ее руки.
—Да, чувство вины не оставляет меня, Илиана. Но, не правда ли, на нем одном не построишь совместную жизнь.
—Не построишь, — как эхо отозвалась Илиана.
Демокрасио и Эстер встречались теперь каждый вечер, и ему казалось, с каждой встречей их отношения укрепляются. Конечно, Эстер еще слишком молода для замужества, но с другой стороны — чего им ждать? Ее чувство к Артуро, которое, собственно, и толкнуло ее к Демо с целью вызвать ревность у жениха Габриелы, — это детское чувство, первая любовь, которая тает, как утренний туман. Эстер — здравомыслящая особа, отличная хозяйка. Да и для всего семейства Груберов было бы неплохо, если б у него появился еще один защитник на правах ближайшего родственника. Обо всем об этом Демокрасио решил переговорить с Консуэло.
Консуэло выслушала его с видимым удовольствием. Ей всегда нравился этот парень — надежный, целеустремленный, уверенный в себе. Чем не пара для сумасбродки Эстер? Глядишь, она и остепенится, станет хорошей женой и доброй матерью своим малюткам.
Отослав Демокрасио, она направилась в комнату дочери.
— У меня есть шанс стать неплохой тещей, — с порога заявила она Эстер.
— Что? Габи и Артуро наконец женятся? — не поняла Эстер.
— Да нет. Речь идет о тебе и Демокрасио.
Эстер собрала волосы в пучок и в зеркало посмотрела на мать внимательным взглядом.
— Ты можешь ответить мне, каковы твои чувства к Демо? — спросила Консуэло.
— Он мне нравится, — последовал ответ.
— И только?
— Он — хороший парень, — объяснила Эстер.
— Это очевидно, — согласилась Консуэло. — Но я гляжу дальше тебя и вижу, что этот хороший парень мог бы стать для тебя отличным мужем.
Эстер насмешливо хмыкнула.
— Демо приходил к тебе просить моей руки?
— А что же в этом плохого? Как порядочный человек, он счел необходимым сперва обратиться к матери и заручиться ее благословением.
— Да, но мое согласие... Оно, как я понимаю, тоже необходимо?
—В высшей степени, — серьезно подтвердила Консуэло. — Что тебе еще искать, доченька! Пора тебе осознать себя женщиной, а не девчонкой, сорвиголовой... Уж как бы мне хотелось быть спокойной хотя бы за тебя...
Эстер разглядывала в зеркале свое отражение.