Рауль сам не понимал, что с ним происходит, и страдал от этого. Часами сидел он у рояля, наигрывая одну за другой грустные мелодии и размышлял. Разве он разлюбил Илиану? Конечно нет, она была по-прежнему дорога ему, она оставалась самым близким ему человеком. Но на ее челе он видел печать смерти. И это ожидание смерти рождало черную тоску, иссушало душу. Он словно жил в трауре.
И вот в эти несчастливые для них дни Рауль встретил Марисоль. Как-то он бесцельно бродил по улицам и заглянул в первый попавшийся бар. Ежедневная порция спиртного стала для него необходимостью, помогала ненадолго забыться. Красивая гейша, выполняющая роль хозяйки в баре, встречала посетителей у дверей, провожала к столикам, развлекала разговором. Здесь же имелся неизменный «запас» девушек, которых Марисоль предлагала в собеседницы.
Словно по приговору судьбы они сразу же обратили внимание друг на друга. Рауль попросил ее посидеть с ним недолго и развеять его грустные мысли.
—Что с тобой случилось? У тебя кто-то умер? — почти угадала его состояние Марисоль.
И он вдруг с облегчением открыл ей душу — рассказал, какая невыносимая тоска гложет его, потому что близкий ему человек умирает. Марисоль внимательно слушала и от всего ее облика исходили спокойствие и сила. Она щедро дарила окружающим избыток жизненной энергии и легко заполнила душевную пустоту, мучившую Рауля. Он стал все чаще заглядывать в бар, а Марисоль ждала его.
—Это настоящий принц, я не встречала таких раньше, — делилась она с подругой. — Мужчины смотрят на меня, разглядывают, но не видят. А он меня увидел, понимаешь?
—Нет, не понимаю, — смеялась подружка. — Это для меня слишком сложно.
Марисоль ни лицом, ни характером совсем не походила на свою сестру. Если Габи отчим называл долговязой дылдой, то Марисоль, по определению Рамиро, была «кошечкой». Ее фигурка оставалась пока безупречно стройной, но округлые формы обещали в будущем стать пышными и напоминали о том, что после тридцати-сорока у Мари будут большие проблемы с диетой. Но до тридцати было еще очень далеко. Глядя на нее, всем хотелось улыбаться — столько здоровья, энергии и уверенности исходило от этой пышноволосой красавицы.
Жизненная программа Марисоль была проста. Ее не интересовала ни учеба, ни работа, ни карьера. Ей безудержно хотелось жить, и жить очень хорошо.
— Выбраться из этой нищеты и вытащить всех вас, — мечтала она вслух с Габи и Эстер. — Чтобы мать больше не гнула спину, младшие учились в университете. Купить дом, машину, прекрасный гардероб. Гада Рамиро выгнать вон. Но главное — любовь. Хочу принца из сказки — красивого, благородного. Одного такого себе и еще двоих для вас с Эстер.
Может быть, этот принц уже появился в жизни Марисоль. Зато Илиана чувствовала, что с каждым днем Рауль ускользает от нее все дальше. Но она так сильно любила его, что не позволила бы обречь его на роль своей сиделки. Она смирилась, только женская ревность все же терзала ее. Когда в сердце Рауля прочно воцарилась Марисоль, эта ревность перестала быть безосновательной.
Габриела явилась в «Тропибеллу» сообщить, что она увольняется. На что Рикардо спокойно отвечал:
—Я бы и рад тебя уволить, но, к сожалению, не могу. Сама посуди: что мне делать с твоими эскизами, они уже включены в коллекцию, они действительно очень хороши. Кто будет продолжать твое направление?
—Не продолжайте, похвалами вы меня больше не купите, сеньор Линарес, — Габриела была непреклонна. — Я вас давно раскусила. Мои работы можете выбросить.
Она удалилась, как умела удаляться Габриела Грубер: с гордо вздернутым носиком, но Рикардо последовал за ней в коридор, а затем в лифт, на ходу убеждая и в который раз извиняясь за случай с Омаром и другие имевшие место происшествия. Сотрудники «Тропибеллы», наблюдавшие это преследование, были повергнуты в изумление: мир перевернулся, Рикардо Линарес кого-то упрашивает, такое не каждый день увидишь. Рикардо уже начал терять терпение с этой упрямой гордячкой, но неведомая сила заставила его войти за нею в лифт.
—Габриела, в последний раз прошу — подумай хорошенько. Я дам тебе еще несколько минут, потому что, когда ты выйдешь на первом этаже, мы больше никогда не увидимся, — и Рикардо нажал кнопку «стоп».
—Немедленно выпустите меня, садист! — вскричала Габи. — Я буду жаловаться, это нарушение прав человека — лишение свободы.