Инсектоиды не имеют выражения лица, но их антенны могут быть очень выразительными. В данный момент управляющий выражал гнев, смешанный с ужасом.
– Нет, – твердо сказал он.
Денис слегка нажал рукой, и Аида упала. Ее подхватили пальцы десабреса.
– Что происходит? – спросил Кавана.
– Как я уже сказал, наш мастер по экономике недомогает. Рассказанное ей здесь… не совсем соответствует истине, – объяснил Денис, – мы боялись, что ей станет плохо в любую минуту.
– Возмутительно, – заявил посол Идриса.
– Вызовите медиков и попросите вашего мэра немедленно связаться со мной, – сказал председатель совета, и экран погас.
– Вы в безопасности… пока, – сказал Денис Аиде и поднял глаза на десабреса, – Это насекомое все испортило. Не уроните ее, Ток-ток-семь.
Когда за ними закрылись двери, один экран многосторонней связи снова вспыхнул вызовом. Затем второй. На первом Кавана оглядел комнату, где на полу осталась лежать мантия Аиды, и сказал:
– Капитан, вам видно?
– Да, – ответил человек на втором экране.
– И канал мэра не отвечает. У вас есть кто-нибудь в системе?
– Ближе всех корабль с лабораторией судмедэкспертов по пути на Дивею.
– Кто там из наших следователей?
– Иллеш и Харрисон. Но там дело тоже неотложное, я могу отдать только одного.
Кавана подумал.
– Ладно, подвезите Иллеша на Бельмер. Пусть посмотрит, что к чему. Может, там ничего нет, кроме истерики, и у мэра просто связь неисправна. С управляющим транспортом я сам поговорю.
*
Из записи с собеседования
Допрашиваемый: **********************
Дознаватель: Идоро Иллеш
Бельмер 10.11.91 – 23.12
« – И это стоило им жизни? Вы невероятно низко цените жизнь.
– Цена жизни и ее ценность – очень субъективные понятия и отнюдь не одно и то же. Во что вы цените свою или чужую, и что для вас ценно, зависит от ваших личных умозаключений. Если они ВАШИ, а не навязанные кем-то еще, то цена будет высока, а ценность составит фундамент для принципов и убеждений. В таком случае мне от вас толку мало. Раньше было проще. Когда-то на земле людей с детства убеждали, что они простые человеки, не способные сами отличать добро от зла. За них уже все решило мифическое существо, всякие вышестоящие лишь вбивали это в юные головы, а потом строго следили, чтоб не выпало.
– А вы претендуете на их роль? Хорошо, что у них не всегда получалось, и человечество прогрессировало.
– Зато когда получалось… Ах, какие были результаты! Лидеры ухитрялись управлять целыми странами, заставляли участвовать в самоубийственных войнах, жертвовать собой дома и на работе, подчиняться глупым правилам и вредным рекомендациям. Чем я хуже? Просто я использую технологию там, где раньше использовали идеологию…»
*
Аида открыла глаза и попыталась подняться. Однако широкие белые ремни не позволили ей этого сделать.
– Прошу тебя, не делай резких движений, – услышала она знакомый голос доктора Кима.
– Это что… зачем? – запаниковала она.
– Аида, ты меня узнаешь?
– Джан Ди Ким?
– Наконец-то! Как ты себя чувствуешь?
– Я… не знаю.
– Погоди, я тебя развяжу. Вот так.
Аида села, опираясь на руку Джан Ди, и с вдруг вспомнила, что должно было беспокоить ее больше всего.
– Клик-три… Где Клик-три?
– Аида, ты подожди… давай сначала проверимся. Смотри сюда и скажи мне, сколько…
– Да в чем дело-то? Почему я здесь? Мне нужно увидеть Клик-три… свяжись с ним!
Доктор Ким застыл на минуту и вздохнул.
– Он мертв. Он в морге консульства.
– Как мертв?
Горе не спешило захлестнуть Аиду, будто топталось где-то в подсознании, ожидая особого приглашения.
– Мне очень жаль, – сказал доктор Ким, – вы были друзьями.
– Джан Ди, я давно здесь? Скажи мне правду… Пожалуйста. Я ничего не понимаю.
– Второй день. Тебя принес Денис. Сказал, что ты упала в обморок.
– Вот как?
– Несколько раз приходила в себя, но никого не узнавала, рвалась бежать куда-то и требовала погасить свет. Пришлось вколоть седатив. Анализ не показал ни химических, ни физических причин. Просканировал нервную систему и должен сказать, что активность головного мозга была невероятно высокой. Ты когда последний раз посещала северные шахты?
– Я там уже два года как не была. Ты мне про Клика расскажи…