В голове мелькнула еще одна дурацкая и абсурдная мысль: «Скелет входит в паб, просит у бармена пинту пива и сразу половую тряпку». Я то ли рассмеялся, то ли всхлипнул, и Эд снова сжал меня сильнее. На этот раз я не сопротивлялся. Я слишком замерз. Расслабившись, я просто привалился к нему, уже не вздрагивая от раздражающего прикосновения его небритой щеки к моему плечу. Затащив скользкий ворох своего мокрого костюма себе на колени, я нащупал во внутреннем кармане «Сникерс» и развернул его. Он был холодным и раскисшим, но в этом первом взрыве сладости на языке было что-то очень успокаивающее и возвышенное. Я отломил кусочек для Эда, повернулся, нащупал его лицо и осторожно сунул ему шоколад в рот, как будто мы были любовниками, как будто – всего на секунду – мы с ним настроились на одну частоту. Он что-то проворчал с благодарностью. Я знал, что нужно бы экономить, но мы всё съели за один присест. Потом я даже облизал внутреннюю сторону обертки.
Эд отодвинулся от меня – внезапный холод на спине в том месте, где он только что прислонялся ко мне, ощущался как удар, – а потом к моей руке прижалась фляжка. Бренди обожгло желудок, на несколько секунд вернув иллюзию тепла. Я протянул ее обратно.
Я задремал. Проснулся. Снова задремал. Теперь хотелось пить, от дешевой выпивки появилась сухость во рту. Я опять задремал. Стало легче. Мой мочевой пузырь тревожно пульсировал, но я игнорировал это, боясь пошевелиться и вновь впустить в себя этот зубодробительный холод.
«Пальцы в твоем сердце, парень».
Через много секунд, минут или часов (я утратил чувство времени – его поглотила кромешная тьма и безысходность) Эд отпустил меня, а затем внезапно включил свой фонарь. От невыносимо яркой вспышки появилась резь в глазах, и они сразу начали слезиться. Я обернулся, чтобы посмотреть на него: кожа его была слишком белой, а глазницы напоминали черные провалы. Он крикнул мне, что пойдет проверить уровень воды, – и ушел. Когда свет исчез, холод внутри меня усилился. Я остался один в темноте, четко осознавая присутствие рядом мертвецов.
Сколько времени я ждал его возвращения? Не знаю. Только на то, чтобы доползти до края туннеля, у него должно было уйти несколько минут. Я досчитал до ста, всё время думая: «Он ушел за подмогой. Он ушел за помощью. Именно так. Но почему он тогда ничего не сказал? Потому что он ненормальный. Ты не можешь на него полагаться. Рассчитывай только на себя. Он бросил тебя и больше не вернется».
– Эд!
Появился свет, опять пронзив мне глаза. Однако недолго я испытывал облегчение от того, что он вернулся.
– И как там? Вода всё еще поднимается?
– Всё по-прежнему плохо.
– Блин. Она поднимется сюда, Эд?
Он, похоже, не услышал меня.
– Эд? Всё будет хорошо?
Он что-то пробурчал себе под нос, но я так и не разобрал, что именно. Затем он обвел грот лучом своего фонаря и принялся рыться в своей разбросанной одежде. Обернувшись, он посмотрел на меня и что-то сказал – я опять его не понял.
– Что?
– Где она?
– Где – что?
– Фляжка. – Он говорил злобно и отрывисто.
– Не знаю. Я вернул ее тебе.
– Ты лжешь.
Вот черт. Теперь он уже разозлился по-настоящему.
– Прекрати. Не нужно снова начинать… Только не сейчас, пожалуйста.
Вдруг он бросился на меня, и каска с фонарем врезалась мне в плечо. Я упал назад, на кости, и моя рука угодила на один из черепов.
– Эд, я серьезно! Не нужно снова срывать на мне свою злость!
Он помолчал, снял каску и с мерзкой ухмылкой выключил свет.