Посчитав вопрос решенным, он повернулся к Кораблеву и стал договариваться с ним:
- Я завтра дело сдам в суд и к тебе подъеду, посмотрю ваши матерьяльчики, решим, чего нам еще надо подсобрать...
Я сзади похлопала Горчакова по плечу:
- Але, коллега! Я вам не мешаю? А то я могу выйти! А вы тут располагайтесь как дома. Ты не забыл, что дело, так, немножечко, еще у меня в производстве?
- Ну так ты же говорила... - обернулся оторопевший Лешка.
- От мертвого осла уши ты получишь, а не убийство Чванова. Размечтался!
Лешка не нашелся, что ответить:
- Ну ладно, ладно, что, спросить, что ли, нельзя?
А мне вдруг и вправду стало так жалко расставаться с этим делом; я уже начала привыкать к нему, прикидывала версии, мне казалось, что я до мелочей изучила все в доме Ивановых и представляла все так реально, как будто сама там была.
- Ну что, Леня, кофейку напился? Будем отрабатывать угощение?
- Вот я так и знал! Этот ваш кофе просто в глотку не лез! Я чувствовал, что за ложку паршивого порошку с меня три шкуры сдерут! - заныл Кораблев.
- А сахар? А вода?! А амортизация посуды?! - грозно спросила я. - А покушение на измену, с Горчаковым?! Короче, передаю тебе слова нашего шефа: у нас на все про все месяц, за отсрочкой не пойдем.
- Ну, и чего надо? - безнадежно поинтересовался Леня.
- Для начала узнай, где можно найти следователя, который работал по делу. Он из прокуратуры уволился, а у меня к нему вопрос.
- А какой вопрос? Может, я знаю...
- Помнишь, дети описывают такую своеобразную куртку убийцы? Коричневую, с пряжками на плечах? На второй день после того, как задержали Пруткина, его куртку предъявляли детям на опознание, как положено, в числе трех. Дети же, причем и мальчик, и девочка, порознь, естественно, ткнули в другую куртку, предъявленную вместе с пруткинской; понимаешь, оба показали не на куртку задержанного, а на подставную, и оба на одну и ту же. И этот факт остался без последствий. Так вот, меня интересует, где следователь взял эту куртку; может, он ее снял с какого-нибудь мелкого хулигана или с задержанного в ИВС... Чем черт не шутит, а вдруг действительно с убийцы снял? Мало ли, того после совершения преступления случайно задержали за какой-нибудь пустяк, хоть за нахождение в пьяном виде?
Леня помолчал, потом проговорил:
- Я вам отвечу, Мария Сергеевна. Это была моя куртка.
- Что? - я поперхнулась.
- Нужно было опознание провести, а где ж курток наберешь? Моя как раз подходила.
- Обломись, Машка! - мстительно сказал Горчаков. - Небось размечталась: щас узнаю, с кого там в "собачнике" куртку на опознание сняли, и злодей у меня под колпаком...
- Не волнуйся за меня, Леша, я еще буду выяснять, есть ли у Кораблева алиби на день убийства.
Я хихикнула про себя, потому что Ленечка не любил таких шуток; и точно, по красному лицу Кораблева видно было, что он лихорадочно соображает, где он был седьмого октября прошлого года.
Лешка зашел ему в тыл и сделал над головой Кораблева из пальцев рожки. Я хихикнула уже вслух. Леша на этом не остановился и изобразил ему из своих ладоней уши.
Открылась дверь, и на пороге показался шеф. Он окинул взглядом присутствующих и вполголоса сказал:
- Мария Сергеевна, зайдите ко мне. Алексей Евгеньевич, когда будет сдано дело по взяткам?
- Я обвинительное заканчиваю, Владимир Иванович, - залепетал Лешка.
- Вижу, - кивнул прокурор и вышел.
Я состроила мужикам рожу и отправилась за ним по пятам.
Войдя к себе в кабинет, Владимир Иванович тяжело опустился в свое начальственное кресло и перевел дух. Стареет шеф, и как ни бодрится, уже заметно, насколько ему тяжело руководить этим пороховым складом с вывеской "Районная прокуратура".
- Мария Сергеевна, сколько вам лет? - неожиданно спросил он.
- Тридцать четыре, а что?
- А Алексею Евгеньевичу?
- Кажется, тридцать пять, а что?
- Детский сад, - вздохнул шеф. - Да нет, я понимаю, что у следователей такие перегрузки, что быть серьезным и солидным двадцать четыре часа в сутки невозможно, надо расслабляться. Вот если бы вы с ним вели себя как столоначальники, я бы тревогу забил. Все-таки скажите ему, что обвинительное надо сдать не позднее завтрашнего утра, ладно?
- Он сдаст, Владимир Иванович, - заверила я.
- Хорошо. Возьмите материал...
Прокурор шлепнул передо мной на стол несколько листов, сколотых скрепкой.
- Что это?
- Да уж не подарок к Рождеству, - неожиданно сварливо сказал прокурор. - У нас же тут помойка, разве вы не знали? И то у нас не так, и это не эдак, и выход дел маленький, и дисциплинка хромает; а как дерьмо какое-нибудь - ни проглотить, ни выплюнуть, так извольте: "Владимир Иванович, уж вы постарайтесь, только ваши следователи справятся..."
Я заглянула в верхний лист материала, это была сопроводительная из городской прокуратуры: "Направляется для проверки и решения вопроса о возбуждении уголовного дела заявление гр-на Скородумова о незаконных, по его мнению, действиях следователя Денщикова..."
- А почему нам?! - ужаснулась я.-Денщиков же важняк, что они, сами в городской решить не могут, что ли?
- Сначала по ошибке к нам заслали, - объяснил шеф. - Начальник милицейского отдела, получив жалобу, почему-то решил, что Денщиков наш следователь, и подписал сопроводительную к нам. А когда я позвонил с претензиями, там сказали - ну, раз к вам попало, проведите проверку и примите решение. Территория все равно наша. Мария Сергеевна, проверьте все как следует, вы же понимаете, дело нешуточное. Я глянул краем глаза, и мне очень не понравилось, боюсь, придется возбуждать дело. То есть докладывать прокурору города.
- А ничего, что я с Денщиковым знакома?
- Ну вы же с ним не находитесь в неприязненных отношениях?
- Да нет, никаких особых отношений нету, ни дружеских, ни неприязненных.
- Ну вот, а в законе как написано: вы не можете принимать участие в расследовании, если прямо или косвенно заинтересованы в исходе дела. Факт знакомства роли не играет; да и потом, найдите человека в городской прокуратуре, который бы не был знаком с ним. И не родственники вы, правильно?
- Никоим образом. Думаете, все-таки придется возбуждать?
- Посмотрите как следует. Поэтому сразу вам и даю материал, а не помощникам. Смотрите с точки зрения следственной перспективы; если есть сомнения, не будем огород городить. Через три дня доложите мне. - Шеф сочувственно посмотрел на меня. - Мария Сергеевна, я бы поручил Горчакову, но у него взятки на выходе, пусть уж допишет спокойно, а через два дня у него срок по убийству.