К концу января насчитывалось уже более 3 тыс.
/добровольцев. Вместе с калединцами они держали фронт на северных границах Области войска Донского и готовились, готовились к своему главному делу — предстоявшей борьбе против Советской России. В начале января Корнилов выступил с речью в 1-м офицерском батальоне. Он сказал: «Вы скоро будете посланы в бой. В этих боях вам придется быть беспощадными. Мы не можем брать пленных, и я даю вам приказ, очень жестокий: пленных не брать! Ответственность за этот приказ перед богом и русским народом я беру на себя!»
Третьего не дано
События, происходившие в декабре—январе на каледин-ско-корпиловском Дону, оказали непосредственное влияние на судьбу ожидавшегося «хозяина земли русской» — Учредительного собрания.
С первых же дней Февральской революции все политические партии высказались за его созыв, в том числе и большевики. Правда, по мере развития и углубления революционного движения, но мере радикализации требований народных масс в кадетских кругах и тем более в тех группах и организациях, которые стояли еще правее, все явственнее раздавались голоса сомнений в необходимости созыва Учредительного собрания. Здесь стали рождаться мысли о том, что без предварительного установления «твердого порядка» Учредительное собрание превратится в «игрушку» «развивающейся анархии». Временное правительство явно тянуло с созывом в Учредительное собрание из-за опасения его возможной «левизны». Большевики были, пожалуй, единственной партией, решительнее других требовавшей безотлагательного созыва Учредительного собрания. «Если брать Учредительное собрание вне обстановки классовой борьбы, дошедшей до гражданской войны, то мы не знаем пока учреждения более совершенного для выявления воли народа»,— писал В. И. Ленин 64.
Придя к власти, большевики и Советское правительство точно соблюли срок выборов в Учредительное собрание, назначенный еще Временным правительством. В большинстве округов они состоялись 12, 19 и 26 ноября. Большевики выиграли в основных промышленных центрах и во многих воинских частях. Но в целом исход выборов оказался «пеболыневистским». Большевики получили 24% голосов, правые партии (кадеты и др.) — 17, а эсеры, меньшевики и другие мелкобуржуазные демократы — 59, причем эсеры получили подавляющее большинство — более 40% голосов. Вопрос о причинах такого исхода выборов давно исследован. Главное, что его определило,— это то, что выборы проходили по спискам, составленным до победы Октябрьской революции, когда крестьянские массы еще связывали свои надежды на получение земли главным образом с партией эсеров. Были и еще причины, но для нас важнее другое: понять ситуацию, возникшую в связи с таким исходом выборов и определившую позицию, занятую Советской властью.
Главный итог выборов был очевиден: страна высказалась за социалистические партии, т. е. за социализм. Этого отрицать не мог никто. Можно предположить, что если бы Учредительное собрание собралось и работало в «мирных условиях», точнее сказать, в отсутствии (говоря ленинскими словами) классовой борьбы, дошедшей до гражданской войны, то коренные проблемы, стоявшие перед ним (проблемы мира, земли, рабочего контроля, власти Советов и др.), вполне могли бы быть решены путем политической борьбы и политических компромиссов. Но история рассудила иначе.
Октябрь, явившийся революционным выходом из ситуации, в которой стране угрожала анархия, ведущая к военной контрреволюционной диктатуре, вызвал сопротивление со стороны всех антибольшевистских сил. Но их вооруженную опору, авангард составляли все же правьте круги, в основном реакционная военщина. Спасать Керенского в конце октября двинулся монархист генерал Краснов. В Москве с Советской властью яростно сражались отряды юнкеров. Организовать военпое сопротивление новой власти пыталась корниловско-духонип-ская Ставка. Л с конца ноября наиболее реальной угрозой для Советской власти стал калединско-корниловский Дон, политически поддержанный «общественными деятелями», ядро которых составляла партия кадетов.
Просчет эсеро-меньшевистского, а точнее, эсеровского большинства Учредительного собрания состоял в том. что оно, упоенное своей парламентской победой, не видело всей опасности реально сложившейся ситуации. Здесь не могли, а лучше сказать, не хотели понимать, что если они займут позицию, враждебную Октябрю, то па деле их лозунг «Вся власть Учредительному собранию* легко преврати!ся в лозунг всего антибольшевистского лагеря, в том число каледииско-корниловско-кадетской контрреволюции. А. Керенский, который в январе 1918 г. (накануне открытия Учредительного собрания) нелегально перебрался в Петроград, впоследствии признал: «Лозунг „Вся власть Учредительному собранию11 теперь (т. е. в конце 1917 — начале 1918 г.— Г. И.) имел только смысл, как объединяющий призыв для всех, кто готов был продолжать борьбу с узурпаторами» (так Керенский именовал большевиков).
В такой ситуации Советская власть имела все основания либо отсрочить созыв Учредительного собрания, введя в действие демократическое «право отзыва», либо даже вообще не допустить его созыва. Еще в 1903 г. на II съезде партии Г. В. Плеханов говорил, что успех революции — высший закон. «...Если бы в порыве революционного энтузиазма народ выбрал очень хороший парламент... то нам следовало бы стараться сделать его долгим парламентом.; а если бы выборы оказались неудачными, то нам нужно было бы стараться р аз о г п а т ь его не через два года,
а если можно, то через две недели»65. Успех революции — высший закон! Люди, для которых революция была смыслом и целью их жизни и которые только вчера совершили ее, не могли думать иначе, как бы сегодня ни относиться к этому.
Послушаем страстные речи, произносившиеся на первом объединенном заседании ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, Петроградского Совета и Чрезвычайного крестьянского съезда, состоявшемся 15 ноября. Вот голос Марии Спиридоновой, лидера партии левых эсеров, искренности которой верили миллионы крестьян и солдат, верил В. И. Ленин. Вся ее трагическая и героическая жизнь революционерки была тому порукой. В 19 лет — покушение на тамбовского губернатора за репрессии против крестьян. Арест. Надругательства пьяных казаков. Сибирская каторга. Надорванное здоровье. Спиридонову освободил Февраль. Революция стала ее судьбой. Теперь она говорила: «Мы пойдем вперед к священному будущему... Нас будет поддерживать ненависть к рабству, к позору эксплуатации. Но ни одна лишь ненависть будет нас вести к нашим идеалам. В своей груди мы будем нести и жалость ко всем угнетенным, надежду на то светлое будущее, в жертву которому мы принесем все, что сможем, и жизнь, и, может быть, даже и честь... Наши чистые идеалы помогут нам перед входом в новое царство свободы и труда сбросить грязные одежды вражды, вражды между братьями».
От имени большевистской фракции выступил Л. Троцкий: «В течение сорока месяцев гибнут миллионы жизней, пропадает здоровье десятков миллионов в окопах, в грязи, в болезнях, сильнее и сильнее ширится голод. Где выход народу? Русская революция указала этот выход».
Взволнованно говорил Сташков, член президиума крестьянского съезда: «Не могу описать своей радости. От удара правды разлетелись врата адовы. Поздравляю вас всех с воскресением к новой жизни, свободной.
Да здравствует революция, да здравствует земля н воля!»
Революция — это правда, разрушившая ворота ада, это воскресение человека, путь к новой жизни, в которой восторжествует братство людей. Так думали, так чувствовали ее творцы. Поставить на одну доску реальные завоевания революции, достигнутые ценой огромных жертв, и «парламентские формальности», отражавшие к тому же вчерашний день революции, ее уже «перевернутую страницу», они не могли. В. И. Ленин в речи на II съезде Советов крестьянских депутатов выразил это на языке, понятном миллионам простых крестьян: «Я скажу вам то, что вы все знаете: „не человек для субботы, а суббота для человека11» 66. Это означало, что, если Учредительное собрание станет препятствием революции и тем самым фактически протянет руку ее главному врагу — калединско-корниловскому Дону, революция пройдет мимо Учредительного собрания. На заседаниях ЦК Н. Бухарин прямо ставил вопрос: созывать или не созывать Учредительное собрание? Высказывалось мнение, согласно которому надо устранить кадетов, открыто противопоставивших себя Советской власти, а левую часть собрания объявить революционным конвентом. Решено было дать Учредительному собранию шанс.