Данное замечание Савича весьма точно в части оценки сложившейся власти Временного правительства. Сразу же после прекращения сессии Государственной Думы (по указу Государя от 26 февраля 1917 г.) ее сеньорен-конвент (Совет старейшин, или Президиум) принял решение «не расходиться, депутатам оставаться на своих местах». Сеньорен-конвент имел право, позволявшее ему сохранять легальный статус – он мог действовать на постоянной основе, даже в перерыве между сессиями. От лица сеньорен-конвента стал действовать Временный Комитет Государственной Думы, образованный на частном совещании ее депутатов в полуциркульном зале Таврического дворца днем 27 февраля. С фразы депутата – члена кадетской фракции и члена «Прогрессивного блока» масона Н. В. Некрасова – «у нас теперь власти нет, а потому необходимо ее создать», фактически началось формирование новой политической модели управления. Наиболее простым путем стало бы создание нового правительства с полномочиями «ответственного министерства», о чем представители сеньорен-конвента (Родзянко, Некрасов, Савич, И. И. Дмитрюков) прежде вели переговоры с Великим Князем Михаилом Александровичем и с председателем Совета министров князем Голицыным. Эти переговоры повлияли, в частности, на издание «Манифеста Великих Князей». Но данный вариант был отклонен Государем, еще надеявшимся в те дни (27–28 февраля) на возможность оперативного подавления «беспорядков в столице» (с этой целью в Петроград с «чрезвычайными полномочиями» направлялся генерал-адъютант Н. И. Иванов) (33).
Наиболее радикальные действия во время частного совещания 27 февраля предлагались представителем Петроградского Совета В. И. Дзюбинским: или стать верховной властью сеньорен-конвенту, или, игнорируя указ Государя о перерыве сессии, объявить Думу Учредительным Собранием. Однако и эти предложения были отвергнуты. По мнению Родзянко, «председателю Государственной Думы оставить Государственную Думу без главы, приняв в свои руки власть исполнительную, представлялось тоже совершенно невозможным, так как Дума была временно распущена и выбирать ему заместителя было невозможно». Член ЦК кадетской партии князь Д.А. Шаховской внес предложение: «Раз Дума распущена, но сеньорен-конвент имеется, он может выбрать членов комитета, которым и передаст власть». Поддержанное Родзянко и большинством собравшихся на частное совещание депутатов, данное предложение стало основой для последующих действий думцев. Сразу же после голосования сеньорен-конвент сформировал Временный Исполнительный Комитет Государственной Думы (12 депутатов во главе с Родзянко). Наряду с возникшим «по инициативе масс» Петроградским Советом он стал первой властной структурой в начинавшейся «русской смуте». В выпущенной листовке Комитет заявлял, что он «при тяжелых условиях внутренней разрухи, вызванной мерами старого правительства, нашел себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного и общественного порядка…». От имени Комитета велись переговоры с Государем. Явочным порядком Временный Комитет осуществлял контроль за транспортом, продовольственным снабжением, начал формирование милиции, назначил своих комиссаров в министерства и государственные учреждения (34).
Следуя логике правопреемства, именно Временному Комитету следовало взять на себя «полноту власти». Но этого сделано не было. После отречения Государя и непринятия власти Михаилом Романовым сосредоточение всех полномочий у представителей лишь одной законодательной палаты не представлялось возможным: Николай II назначал председателем правительства князя Львова, бывшего только лишь депутатом I Государственной Думы. Активный участник революционных событий А. И. Гучков был в тот момент членом Государственного Совета. Председатель Думы предлагал осуществить оптимальный, по его мнению, вариант «ответственного министерства» перед Думой как «носительницей Верховной власти», но активные сторонники этого лозунга в разгаре «борьбы с самодержавием» неожиданно отказались от него. Родзянко приводил в своих воспоминаниях целый ряд аргументов «кадетских юристов», утверждавших необходимость установления единоличной власти, не связанной с Думой: «… события, сопровождавшиеся революционными эксцессами, могли бы потребовать принятия экстраординарных мер, и необходимость в этом случае санкций Государственной Думы… с их точки зрения, тормозила бы только планомерную деятельность Правительства, направленную к упорядочению дела войны и внутренней жизни» (35). В то же время Временный Комитет не стал устраняться от назначения правительства и огласил свой состав «первого общественного кабинета».