«27 сентября. Гайда умчался на запад, назначив полковника Кадлеца главнокомандующим в полосе отчуждения, то есть смешав этим и без того сумбурное здесь положение до последних пре делов. Ни китайцы, ни японцы этого назначения никогда не при знают, и все шишки будут валиться на головы несчастных русских. Гайда неистовствует, очевидно, понимая, что чехи нужны до зарезу Омскому Правительству, и последнее готово всё претерпеть, чтобы с ними не ссориться. Плохо было без приятелей, а с ними, кажется, ещё хуже...
28 сентября. Гайда не унимается и издал приказ о назначении Кадлеца Главноначальствующим над всем русским Дальним Вое током; надвигается какое-то чешское пленение; осмелевшие австрийские дезертиры и наши бывшие пленные почуяли свою силу и садятся на наши шеи самым бесцеремонным образом, при пол ном молчании и бездействии союзников...»
Рассказывает Будберг и о том, как Гайда, «всюду ищущий популярности», приказал прицепить к своему поезду два вагона специально для местной молодёжи, едущей поступать в Томский университет, - а в результате вагоны на три четверти оказались заполнены спекулянтами... Подобные сплетни будут потом преследовать Гайду на протяжении всего его пребывания в Сибири. Скажем прямо: первое выступление Гайды в качестве политического деятеля завершилось полным фиаско.
Но здесь же, во Владивостоке, Гайда впервые встретился с адмиралом Колчаком, только что вернувшимся из Японии и ищущим возможности принести пользу Родине. Гайда и Колчак тогда лишь обменялись мыслями о желательности для скорейшей победы над большевизмом сосредоточить всю полноту власти в одних руках - то есть о необходимости военной диктатуры. В этом отношении оба они мыслили совершенно одинаково, и для Гайды эта встреча имела огромные последствия.
6 октября генерал Гайда прибыл в Екатеринбург. Вот каким увидел его в эти дни современник: «Очень молодое длинное лицо, похожее на маску, почти бесцветные глаза с твёрдым выражением крупной, хищной воли и две глубоких упрямых складки по сторонам большого рта. Форма русского генерала, только без погон, снятых в угоду чешским политиканам. Голос его тихий, размеренный, почти нежный, но с упрямыми нотками и с лёгким акцентом; короткие отрывистые фразы с неправильными русскими оборотами». Чрезвычайно точное описание, добавить можно разве что высокий рост и очень крупный нос. По этим характерным чертам его можно сразу узнать на фотографиях, на одной из которых он действительно одет в русскую генеральскую шинель с широкими красными отворотами и чешским нарукавным знаком.
12 октября 1918 года Гайда вступил в командование Екатеринбургской группой войск. Эта группа называлась ранее Северо-Уральским фронтом, и ею руководил произведённый в генералы Войцеховский, который теперь был направлен спасать ситуацию на Самарское направление. Противостоявшая советская 3-я армия М. М. Лашевича уже несколько оправилась от недавних поражений под Екатеринбургом и всё время порывалась перейти в наступление, что вылилось в ряд встречных боев, носивших весьма ожесточённый характер.
В состав Екатеринбургской группы входили как чешские, так и русские части. Последние образовались прямо на фронте, в ходе боев, из местных добровольческих и повстанческих отрядов, они были пока малочисленны и не слишком хорошо вооружены, но отличались твёрдым духом и прекрасными боевыми качествами. Этого уже нельзя было сказать о чехах: все их столь прославленные ранее полки к октябрю явно упали духом (как тогда говорили - «потеряли сердце»). Ведь против них были уже не прежние разнузданные красногвардейские отряды - Троцкий вводил в Красной Армии дисциплину, не останавливаясь перед самыми жестокими мерами. Время лёгких побед кончилось, теперь за любой успех приходилось платить, порой значительную цену. Чехи были к этому не готовы. К тому же, пока они двигались во Владивосток, они знали, что пробивают себе дорогу домой; теперь же они, выполнив свою задачу, мечтали о заслуженном отдыхе - а их вдруг поворачивают обратно на Урал! Сказались и поражения на Волге, где 8 октября была оставлена Самара. В результате по всем частям «Чехокорпуса» слышалось одно и то же требование - скорейшего отвода в тыл.