— Но раз он до сих пор не вернулся, так может, сбежал?
Похоже, из-за появления новой линии расследования Тодороку не воспринял всерьез возможное бегство художника, но Киндаити Коскэ это взволновало.
— Да, мы с этим тоже разбираемся. Но знаете, сэнсэй, анонимные письма и эти убийства между собой связаны, несомненно, — поспешно добавил Тодороку и продолжил. — Что-то между ними есть, ведь анонимка подсказала, где находится труп, но если автор писем Мидзусима, то глупо было бы с его стороны посылать Дзюнко то последнее письмо. Отправить такое, а потом сбежать, когда собираются прочесывать дно озера — здесь, по-моему, какое-то противоречие.
— Все семь писем необходимо досконально изучить и сопоставить.
— Полагаете, это даст какие-то сведения?
— Может, это, конечно, и пустые спекуляции, но у меня такое ощущение, что даст.
— Относительно убийства женщины?
— Понимаете, мне кажется, что какая-то связь здесь есть. — Тут Киндаити вспомнил еще один момент. — Сираи Сумико говорила, что ее брат, получив анонимку, обратился к сотруднику газеты «А» Сасса Тэрухиса. Вы с ним уже встречались?
— Он сейчас должен быть здесь. Скоро будут от него сведения.
— Ну ладно. — Киндаити немного помедлил. — В любом случае, часов в восемь надеюсь быть у вас. И знаете, вот на что я хочу еще обратить ваше внимание…
— Слушаю внимательно.
— Дзюнко объясняла, почему она отправилась следить за Нэдзу, следующим образом. Ей показалось странным, что он сразу не отдал ей хранившееся у него письмо, когда она была у него дома. А почему-то прислал его позже в ателье через Юкико.
— И что же?
— Я думаю, у него были причины не доставать его на глазах у Дзюнко. Впрочем, не только Дзюнко, на глазах кого бы то ни было.
— Что вы хотите этим сказать?
— Знаете, может, это тоже из области спекуляций, но по-моему, у него в комнате — той самой, куда он приводил посетительницу, — есть тайник, возможно, что-то вроде сейфа, где он и спрятал в свое время письмо. Он не мог вытащить его в присутствии гостьи.
— Сэнсэй!!!
Голос Тодороку на том конце провода задрожал от восторга.
— А почему вы так думаете? У вас есть какие-нибудь логические обоснования?
— Ну, сказать, что логические, было бы сильным преувеличением, — с долей смущения ответил Киндаити. — Скажите, вы видели, как Нэдзу курит?
— Нет. А в чем дело?
— Я пару раз видел. Он дымил при этом, как труба. А когда заметил меня, тут же перестал.
— Киндаити-сэнсэй! Вы хотите сказать, он курит наркотик?
— Думаю, да. Это героин. Курильщики героина часто насыпают его в сигареты и курят именно таким образом. Мне приходилось это видеть раньше. И еще…
— Да-да, слушаю, — осипшим голосом откликнулся Тодороку.
— По-моему, Эномото-кун это заметил. Поэтому он тогда при нашем разговоре столь заметно нервничал.
— Сэнсэй, так может, мы имеем дело с убийством в состоянии наркотического бреда?
— Ну это уж вряд ли. Нет, мне просто кажется, что этот момент тоже надо учесть.
— Сэнсэй, но тут еще и денежный вопрос. Цена разовой дозы в две сотых грамма сейчас колеблется от шестисот до тысячи иен.
— И это тоже нужно расследовать. Есть подпольный торговец в районе Икэбукуро.
— Понятно. Значит, предположительно комендант имеет тайник в большой комнате, подальше от глаз дочки, верно? Ну, сэнсэй, спасибо вам огромное. Может быть, что-нибудь еще?
— Да нет. Что ж, скоро увидимся.
Повесив трубку, Киндаити Коскэ остался сидеть в задумчивости, и взгляд его был полон мучительной боли. В подобных случаях он всегда испытывал настоящие страдания.
— О-о, давно мы с вами не виделись!
— Да уж, давненько!
Ровно шесть вечера. Отдельный кабинет ночного клуба «Пон Нуф» в Акасака. Киндаити и Хибики тепло приветствуют друг друга.
— Сэнсэй, а вы по-прежнему верны себе.
В уголках глаз у Хибики от улыбки разбежались лучики морщин.
— В каком смысле?
— Я имею в виду одежду. Японский наряд, штаны хакама… Я слышал, что вы в годы американской оккупации в знак протеста решили всегда носить только традиционные одежды.
— Да что вы? Уж не знаю, кто вам такое сказал, но это чистая выдумка!
У Киндаити не случайно выскочили эти слова — «чистая выдумка». В тот момент ему припомнился взволнованно твердивший их вчера Сабухиро.
— А вот вы, господин Хибики, действительно совсем не изменились с тех давних времен.
— Так вы меня с тех пор помните, сэнсэй? Вы видели меня когда-то в баре «Три Экс», я захаживал туда к Харуми.