Она еще раз взяла перстень в руки и закрыла глаза.
— Да, несомненно, было что-то другое, может быть, языческий идол. Какой-то гул, как от толпы… Но нужна ночь в полнолуние, чтобы я увидела это лучше. Но потом он принадлежал человеку пылких страстей, необычной судьбы. И трагической. И точно, есть парный перстень. Его брат.
— А что ты можешь сказать о камне, о сердолике?
— Много чего, но подожди, у меня есть одна старинная книжка.
Лили побежала в спальню, где у нее стоял комод, в котором она хранила свои заветные вещи. Возвращаясь и листая на ходу книгу, она воскликнула:
— Вот! И вправду, много чего! Послушай! «Сердолик — сильнейший талисман любви, он также отводит влияния злых людей и сущностей, приносит успех в делах и привлекает благополучие, отвлекая от хозяина врагов и недоброжелателей. Он раскрывает природные дары человека, помогает найти свою стезю и призвание, особенно, если владелец склонен к искусству».
— Очень интересно, — сказал внимательно слушавший Ник. — А еще что-нибудь есть?
— Да, еще тут сказано о врачевании. «Как лекарь сердолик просто уникален. В древности из него изготавливали мази от самых различных и тяжелых заболеваний, а также порошки и микстуры. Сердолик лечит гангрены, заболевания кожи, тяжелые незаживающие раны, способствует сращиванию костей, вообще лечит костную систему… Благотворно влияет сердолик и на зрение, причем способствует не только его исправлению, но желающим может дать возможность и видеть то, что проходит мимо большинства людей, в том числе и весьма таинственные события. Как говорится, он помогает зреть в оба, а видеть в три. При головной боли камень или пластинки из него прикладывают к вискам или к тем местам головы, где боль чувствуется сильнее. Сердолик вообще может унимать боль». Я еще слышала рассказ о том, что где-то в Средней Азии, высоко в горах, есть уникальная пещера, в которую местные предпочитают часто не наведываться, ибо там живут злобные духи. Но в этой пещере есть еще и сердоликовые россыпи, находящиеся в глубине. Некоторые камни напоминают либо отдельные части, как бы обломанные, от каких-то явно неведомых животных, а некоторые имеют форму вполне определимую: это могут быть маленькие странные жуки, бабочки со сложенными крыльями. Во всех этих фигурках есть что-то странное. Если такую фигурку бросить в огонь, она оживает.
— Ну, это уже из области восточных сказок, — усмехнувшись, сказал Ник.
— Не скажи, не скажи, — задумчиво покачала головой Лили. — В каждой сказке есть доля правды. Забыл о саламандрах?
— Забыл, грешным делом, — засмеялся Ник.
— Подозреваю, что ты в них и так не верил, — погрозила Нику пальчиком Лили.
— Ну, что ж, давай, резюмируем. Итак, перстень, видимо связанный с какой-то историей. С магическим камнем. Возможно, талисман…
— Да, может быть… Постой, Ник! Я что-то вспомнила!
И Лили снова вскочила и побежала в спальню. Через пару минут она вернулась, неся в руках небольшой томик.
— Что это? — спросил недоуменно Ник.
— Сейчас, сейчас! Вот, послушай!
И дальше:
— То есть, у Пушкина был талисман? Но какое отношение он имеет к нашему перстню?
— Подожди, подожди, Ник, не торопись! — Лили раскраснелась, тряхнула головой, ее кудряшки, собранные с утра в небрежный узел на затылке, рассыпались по плечам. — Слушай дальше!
— Так, у Пушкина был талисман, он посвятил ему несколько стихотворений. А что дальше?
— А дальше самое главное. Мне рассказывала Елизавета Алексеевна, помнишь, это когда вы распутывали дело о манускрипте, что у Элизы, то есть у жены Воронцова, Елазаветы Ксаверьевны, был пылкий роман с Пушкиным в те времена, когда Воронцов был наместником в тех местах, то есть еще до того, как они переехали в Тифлис. Там, в Одессе! «Там, где волны вечно плещут...»! Точно, Ник! Это тот перстень, который Елизавета Ксаверьевна подарила Пушкину! Я вспомнила все обстоятельства этого рассказа Елизаветы Алексеевны! Ты же знаешь, какой роскошный город Одесса!