Ник встал и стал ходить по комнате. Лили смотрела на него широко раскрытыми глазами и боялась промолвить слово, зная, что именно в такие мгновения на Ника снисходит озарение во время его расследований.
В это время снизу раздался звонок и в комнате появился Петрус с пакетом в руках.
— Ник, прислали из Управы.
Глава 3
Ник раскрыл пакет. Разглядывая его содержимое, он улыбнулся и, обратившись к Лили, прротянул ей бумаги со словами:
— Смотри, Лили, все сведения о памятнике Пушкину. Поразительно, все сохранено, вплоть до расценок. Очень занятно!
«Памятник Пушкину в Тифлисе.
Тифлисский полициймейстер Л.А.Россинский, при отношении от 15 февраля 1890 года,? 132, представил в Тифлисскую Городскую Управу 2281 р.05 к. собранные им по частной подписке на памятник Пушкину в Тифлисе, при чем выразил желание 1)чтобы памятник был поставлен в сквере на Эриванской площади, с наименованием сквера Пушкинским, и 2) чтобы памятник был сооружен по образцу памятника императору Александру I в Императорском лицее в Петербурге.
Постановление Тифлисской Городской управы о принятии предложения Россинского утверждено Городскою Думою по журналу 30 апреля 1890 г.
Проект памятника В ы с о ч а й ш е утвержден в Петербурге 14 марта 1891 года.
Проект составлен свободным художником Феликсом Ходоровичем (в Тифлисе), который, по условию с городскою думою 1 июня 1891 г., принял на себя заказ выполнения памятника к 19 октября 1891 г. За сумму 2236 руб., а именно:
Пьедестал и фундамент на портландском цементе — 975 р. — к.
Бюст из темной венецианской бронзы — 900 р. — к.
Лира, венок и ленты из такой-же бронзы — 280 р. — к.
Буквы литые из желтой меди (27 штук) — 81 р. — к.
2236 р.-к.
Произведена на заводе К.Ф.Верфеля в Петербурге. Пъедестал из кутаисского, красного и серого, камня работы мастерской Винченцо Пиладжи в Тифлисе.
Памятник открыт 25 мая 1892 г. в Тифлисе.»
Поверх этого интересного, но мало дающего следствию документа, лежала записка от Аполлинария:
«Ник, маркиз уехал рано утром. По нему никаких сведений пока нет. Второй объект и его спутник пока в гостиницах не разыскан. Мог остановиться или на частной квартире, у каких-то знакомых, и это будем проверять, не оставляя в стороне и меблированных комнат. Пока больше ничего.
— Аполлинарий, как всегда, быстр, — сказал Ник. — Но это пока все. Придется отталкиваться от версии, что перстень принадлежал Пушкину и искать, к чему это может привести. Хорошо. Спасибо, душечка, за кофе. Я спускаюсь к себе в библиотеку, если что-нибудь еще будет прислано, немедленно ко мне.
— Да, да, конечно, — рассеянно ответила Лили, продолжая вертеть перстень в руках.
Ник спустился в библиотеку. Там он взял большой лист бумаги и стал писать.
— Итак, — бормотал он, расписывая события, — начнем с того, что нам известно сегодня. Воронцов. Он был очень осторожен. Занимался своим архивом постоянно, там ничего не должно оставаться такого, что могло бы бросить на него тень. Тем не менее, роман его жены с Пушкиным стал широко известен. Перстень, о котором многие знают, тому доказательство. Итак, Одесса, Тифлис… Если Пушкин, то все, что связано было с ним в Тифлисе. Начнем с имен.
Ник достал с полок несколько справочников и календарей.
— Итак, Тифлис. Паскевич, Иван Федорович. Генерал-фельдмаршал, Командующий Отдельным Кавказским корпусом в 1826 — 1931 годах, потом наместник Царства Польского… Жена Елизавета Алексеевна, как мне помнится, двоюродная сестра Грибоедова. А сын его, Федор Иванович, был женат на Ирине Ивановне Воронцовой-Дашковой. А вот, кстати, княгиня Цицианова, когда мы разбирались с делом о «копье», дала мне копию рукописи Александры Осиповны Россет.
Снизу опять раздался звонок и Петрус, осторожно постучавшись, просунул в щель приоткрытой Ником двери еще один пакет. Он был на сей раз из канцелярии губернатора и содержал все сведения о маркизе Паулуччи, какие только можно было собрать. Это уже было сделано по распоряжению Сергея Васильевича Бычковского, который раз и навсегда велел своим чиновникам незамедлительно выполнять все запросы, которые поступают от Кефед-Ганзена и Кикодзе. Было очевидно, что Аполлинарий с утра уже поднял на ноги все государственные учреждения.
Отодвинув в сторону бумаги на столе, Ник с головой погрузился в изучение содержимого пакета. Первой лежала папка из малинового сафьяна прекрасной выделки, на которой золотыми витиеватыми буквами было выведено: