- Четыре дня назад стражам города было приказано незамедлительно схватить Ору Тоурен.
- И? - Та и бровью не повела.
- И-и-и-и... Что, и? И всё. Я слышал только это.
- Приказ королевы? - Её голос заставлял воздух становиться холоднее.
Кир кивнул, и по этому жесту всем стало ясно, что есть что-то ещё.
Последующие несколько минут прошли молча. Когда пласт метала пришвартовался к двору трехэтажного дома, их встретили свора звонко тявкающих щенят и их мать, гордая белошерстная сука. Она лизнула Киру руку в знак приветствия, пропустила монахов, но когда с платформы спустился Руми, она тихо зарычала:
- Это друг. - Сказал ей хозяин, и рык мигом сменился на дружелюбный скул.
Нериец с опаской опустил ладонь на голову благородного животного, и медленно и осторожно, словно это был детеныш дракона, начал гладить её по голове.
Кирано пригласил всех войти в дом, щенята побежали первыми, хоть их никто и не звал.
Стижиан, словно пресловутый неупокоенный, коих он в своей жизни уничтожил тысячи, тяжелыми шагами двигался то туда, то туда, пока рука Оры не схватила его за локоть:
- Ты в порядке?
И вместо ответа, тот резко и грубо дёрнул её на себя и поцеловал. Поцелуй был короткий. После, он просто обнял её, и эти объятия послужили лучше любых слов: она рядом, и для него это сейчас самое главное. Ему не хватало только Анри, и тогда вся его семья была бы сейчас рядом с ним.
Кир кашлянул, отвлекая Астируми от собаки, а будущих супругов друг от друга. Те молча вошли в дом.
Это место мало походило на уютное семейное гнездышко. Беспорядочно разбросанные всюду детали и инструменты делали всё помещение, куда они вошли, похожим на мастерскую инженера. Здесь были и литейная установка, и небольшая кузня, и пресс, и несколько охладительных аппаратов.
Словно стесняясь своего убежища, Кирано начал перекладывать случайно выбранные предметы с места на место, но тут же бросил это, опомнившись.
- Доброе утро. - Скорее прокашляла, нежели сказала, Марта Вьеда, невысокая брюнетка, с волосами, убранными под повязку. Её голос был низким и хриплым, а кожа смуглой. - Госпожа Тоурен, Во-Сен Ветру. - Она кивнула им.
- Простите за столь позднее вторжение. - Монахиня кивнула в ответ, на что Марта весело усмехнулась, набивая трубку табаком.
- Толи ночь, толи утро. Светает скоро. Кир, перестань заниматься ерундой и введи долгожданных гостей в курс дела. Пока продолжается эта ерунда, я не могу спокойно работать.
- О чем вы? - Ора неспешно подошла к лестнице, на ступеньках которой уселась хозяйка дома.
- А он вам сейчас все покажет. Пойду приготовлю чего-нить съестного.
Она взялась за перила и тяжело поднялась, двигаясь так, словно потянула спину.
- Да, это не ждет отлагательств. Пойдемте. Все трое.
Монахи переглянулись, а Астируми с непоколебимым спокойствием на лице пошел вслед за Киром, поднимающимся по винтовой лестнице сначала на второй, а потом на третий этаж.
На верхнем этаже все окна были закрыты ставнями, присутствовал устойчивый запах трав и лекарств. В щели под одной из четырех дверей горел белый свет. Кир толкнул дверь.
Анри сидел на стуле у окна и читал книгу из коллекции Марты о тугоплавких металлах. Как только дверь открылась, он поднял голову и его лицо, бывшее до этого сосредоточенным, расплылось слезливой радостью. Книга упала с колен на пол, а мальчишка кинулся к Оре, восклицая слово:
- Мама! - Он обнял её за талию и уткнулся ей в живот.
Недоумевая, монахиня обняла сына, и с широко распахнутыми глазами уставилась на одну-единственную кровать в комнате, рядом с которой стояла лампа с белым сияющим кристаллом.
На кровати лежал мужчина. Он ворочал головой из стороны в сторону, тихо постанывал, по лицу, искаженному гримасой боли, ползли крупные капли пота. Стижиан не сразу узнал в нем врача и целителя, спасшего жизнь его младшего брата.
- Лухс! - В один голос воскликнули Астируми и монах, скорыми шагами двигаясь к нему.
- Что с ним? - Стижиан присел рядом с его кроватью и обратился к Кирано. - Почему они здесь?
- Малыш, что произошло? - Ора опустилась на колени перед сыном, приобнимая его. - Почему ты здесь? Ты... - Она увидела небольшую, уже почти зажившую рваную рану, тянущуюся от уха вниз вдоль шеи к ключице. - Кто это сделал? - Её голос стал походить на низкое шипение змеи. - Анри, кто? Ответь мне, пожалуйста.
- Мам, это... - Его глаза взмокли, но слёзы так и не выступили. В место ответа, он снова кинулся матери на шею.
Обнимая его, Ора подняла глаза на Кирано, часто кивающего головой, и потребовала объяснения: