Монахи чуть наклонились вперед, слушая.
- Это одно из самых прекрасных существ на свете. Это кошки. Точнее, они больше похожи на белых тигров, только кошки. Хотя тигры тоже кошки... А, ладно. В нашем племени, когда рождается ребенок, сразу определяют, кем этот ребенок станет. Если быть точным, то определяется будет ли он воином.
- Ты - воин? - Спросила Ора, а висящие под потолком тускло-желтые лампы с необычайной красотой отражались в её глаза.
- Можно подумать ты сама не видела. - Руми улыбнулся, взял с тарелки рыбешку и, распахнув рот пошире, откусил ей голову. Тщательно пережевав её и громко сглотнув, ещё и облизнувшись после этого, он продолжил. - Дело в плаче. Нерийцы, рожденные без плача, становятся воинами.
Он откусил ещё раз, и тут официантка принесла заказанные напитки.
- Рожденные неплачущими, чаще всего это девочки, всегда рождаются в один день с котятами. Или тигрятами, называйте как хотите.
- Прости, какими тигрятами? - Ора взяла в руки ложку и выковыряла себе кусок эмульвары.
- Я не сказал, да? Прошу прощения. В северной части леса, у подножья которого и раскинулся Неро, живут эти самые кошки. Всех цветов! Я же говорил, что я беловолосая кошка?..
- Это и так видно. - Монах снова приложил бутыль ко лбу.
Из чуть приоткрытого рта Руми вырвалось недовольное, с оттенком угрозы, шипение, так что монах не стал добавлять к своим словам что-нибудь ещё.
- Беловолосые - это всего лишь один из родов нерийцев. Помимо него, есть так же красноволосые, черноволосые, серые и ещё не один десяток родов. И цветов кошек столько же. Мы связанны с этими прекрасными животными кровью: по легендам, начало нашего народа ведется именно от кошек северных лесов.
- А доказательства налицо. - Снова буркнул Стижиан, но прежде чем Руми успел ещё раз на его шикнуть, Ора ударила его ногой по коленке.
- То существо в Гране спасло вас по просьбе своей ближайшей подруги. Не хозяйки! Там совсем другие отношения.
- Если когда-нибудь встретишь её, передай моё спасибо.
- Конечно, маэм Тоурен!
- А что с мальчиками? - Все тем же недовольным голосом спрашивал Стижиан. На его лице четко было написано, что хмельная радость постепенно сменяется головной болью и усталостью.
- Мы становимся мечниками. - Руми улыбнулся, гордый собой, однако взгляд монаха остался невпечатленным.
- Всего-то? - Он приподнял бровь и приложился к горлышку бутыли, оставившей жирный красный отпечаток на его лице.
- Если бы ты видел, как он сражается... Спасибо!
Официантка поставила на стол очередную порцию аппетитно пахнущего мяса, кивнула и ушла.
Взгляд Стижиан стал чуточку веселее:
- И как же?
- Он словно... словно ходил по воздуху! Ты же ходил по воздуху?
Руми согласно кивнул.
- Не зря же нас прозвали сильнейшим из племен ветра. - Он довольно усмехнулся и принялся поглощать вторую рыбину целиком.
Повисла пауза.
- Племен ветра? - Переспросила Ора, отставив от себя рюмку.
- Ну да... Но это я болтаю лишнее. Я не могу вам рассказать о тайнах нашего учения.
- Ты сказал, племён? Племён несколько? - Глаза монахини постепенно лезли на лоб.
Взгляд Руми поник. Он отложил рыбий хвост на край тарелки и покачал головой из стороны в сторону:
- Раньше было несколько. Старших было три, вместе с нашим. Но... - Он поднял глаза на Стижиана, и ему не захотелось говорить того, что сказать бы надо. - Я верю в то, что рано или поздно вы сами всё узнаете.
- Прости. - Ора взяла вторую, наполненную до краев, рюмку.
Монах, который в нынешнем состоянии немного не понимал, когда следует помолчать, ударил бутылью о стол:
- Так что там с Вараньей? И что за четыре жизни? Я что-то ни чего не...
- Вы же знаете, говоря, что у кошек девять жизней. - Руми мгновенно пришел в себя. - Не знаю, как у ручных кошек, но у нас их не девять, а семь. Ровно семь. И... Четыре я уже потерял.
- Как так? У вас каждая жизнь отмеряется каким-то запасом лет?
- И это тоже. Одна жизнь длится приблизительно от ста пятидесяти до двухсот лет. По моим подсчетам, я пробыл в плену инквизиторов около четырехсот лет, точнее - тристадевяносто.
- Значит, должно было пройти всего две жизни, может - три. - Ора забыла о еде и с приоткрытым ртом слушала кошку.
- Да, но...
В голове Руми бурлили затертые серой пеленой воспоминания. Лишь картинки и фрагменты, и некоторые обрывки фраз.
- Мне было пять лет, когда я туда попал. Точно помню, что в течение очень долгого времени они меня... - Он нахмурил брови, но тут же их расслабил. - Из меня что-то выпытывали. Что - не могу сказать точно, во мне слишком много не моей памяти. У меня есть предположение, что когда они поняли, что получить от меня желанное им не удастся, они использовали мою кровь для поддержания чьей-то жизни.